– Пусть так полежит, – объяснила Мия. – И возни с ней меньше.

Потом отломила у Энцо треть колбасного круга, впилась зубами, заглотила здоровущий кусок, словно удав, запила вином прямо из бутылки и кивнула мужчинам.

– Отлично. Разбирайтесь тут, а я посплю.

В три укуса расправилась с остатком колбасы, потом отправилась к дивану и устроилась прямо на нем. Даже не снимая сапог – мало ли что?

– Мия?

– Я сплю. А кто разбудит, того я съем, – зевнула она.

Прикрыла глаза и отключилась. Спать действительно хотелось зверски.

Почему не в своей комнате? Не наверху?

А чтобы не разъединяться. И бежать отсюда всяко проще.

Мужчины переглянулись и тихо-тихо, на цыпочках, отправились на кухню. Им хотелось сначала перекусить, а Лоренцо еще бы и смыть тюремную грязь, и переодеться…

И поговорить не помешает. Раньше им не приходилось словом перемолвиться, сейчас надо наверстать.

Адриенна

Суд?

Наверное, это можно было назвать и таким словом.

В кабинете три человека. Король, кардинал, канцлер. Его величество лично держит слово.

– Поскольку моя супруга покушалась на мою жизнь и мне представлены неопровержимые доказательства, я считаю, что ее нужно приговорить к смерти.

Канцлер с удивлением посмотрел на кардинала. Дан Санторо выглядел как после тяжелой болезни, но кивнул и улыбнулся.

– Дан Альметто, дело в том, что ее величество действительно хотела отравить его величество.

– Да?

– У нее найдены флаконы с ядами, записи…

С точки зрения канцлера это доказательством не было. Что, если у него в столе батистовые панталоны лежат, то он женщина? Ну… сувенир такой на память оставили, ну и что?

– Ваше величество, королеве это могли подбросить.

– Она призналась, что это ее шкатулка, – опроверг король.

Канцлера и это не убедило. Если любовница оставила ему панталоны на память, теоретически они являются имуществом дана Альметто. Но это же не повод их надевать, верно?

– Еще ее величество созналась, что может управлять волками, которые заполонили леса.

Канцлер только плечами пожал.

– Ваше величество, есть ли признание ее величества? Не под пыткой полученное?

Филиппо досадливо сдвинул брови.

Пытать Адриенну он не рискнет. Да что там! Ее получилось отправить в башню, но даже корону с нее снять нельзя…

– Ее величество, разумеется, все отрицает. Но косвенные доказательства неоспоримы, – вступил кардинал Санторо.

– Наличие каких-то вещей? Убитый волк? – Канцлер тоже был в курсе того случая.

– Убитая ведьма, которая шла к ее величеству.

– У ее величества в ту ночь начались роды, – парировал канцлер. – И откуда известно про ведьму? Она тоже созналась?

– Роды потому и начались, что ведьма пыталась напустить порчу на короля. И для этого хотели использовать малыша принца, – не моргнув глазом, соврал кардинал.

Канцлер прищурился на него в упор.

Дан Андреас Альметто идиотом не был. Не стал бы он канцлером при Филиппо Третьем, не будь он умным и жестоким профессионалом. И сейчас он все видел.

Так было задумано изначально.

Канцлер как власть светская, кардинал – как духовная, король – как верховная. Только вот что делать, если канцлер видит: король и кардинал воедино. И обоим нужна смерть королевы.

Самое простое? Согласиться со всем, подписать документ о казни и жить дальше. Его никто не осудит, его поймут… дела о покушении на короля рассматриваются именно так. Очень тайно и камерно. Чтобы не провоцировать, так сказать.

Король – он от Бога. И не надо, чтобы у кого-то возникала мысль его свергнуть. А то сегодня один попробует, завтра другой… такие вещи на люди не выносят.

Канцлер даже не сомневался, что в документе все будет изложено правильно. Может, и признание появится. И даже написанное почерком Адриенны СибЛевран.

Пытать ее не рискнули, а специалиста по подделке почерка… да ладно! И у кардинала такой есть, и у канцлера, и у короля, наверное. Просто подделать такое признание, собственноручно написанное, – это время нужно.

А тут все быстро-быстро…

Почему такая спешка?

Итак, один вариант – со всем согласиться, получить свою корзину плюшек и жить дальше. Жизнь королевы на его совести? Да у канцлера на совести столько всего… жизнью больше, жизнью меньше, он и не заметит! И десяток жизней не заметит. Работа такая…

Второй вариант… а он вообще выживет после такого? Может, и да, но в отставку уйти придется. И поломать все, что делал Филиппо Третий, и все свои труды… кем его заменят? Каким-нибудь родственником Чески?

Эта дрянь уже начала просачиваться всюду. И дальше будет.

То есть…

Он сейчас может перешагнуть через себя. И все равно все будет зря. Все будет напрасно.