Лоренцо это знал совершенно отчетливо. Он помнил темноту и ледяную воду. И арену, и беспамятство… и Адриенну. И ее руки над пропастью.

Она спасла его тогда.

Неужели он сейчас ничего не сможет для нее сделать?

Нет. Он же не лекарь! Но быть рядом может. И она его чувствует.

Дан Иларио только головой покачал.

Вот все он понимал. Но… да поделом королю! Даже если когда-нибудь потом ему рога наставят… хотя нет. Он более чем уверен. Не наставят. Эти двое слишком благородны для подобной пошлости. И любовь у них немного другая. Они как части единого целого.

Филиппо именно об этом мечтал со своей Ческой… что ж. Его право и его проблема. А вот Адриенна и Лоренцо…

Иларио видел, как сжимаются от боли губы парня. Ровно за миг до очередного крика женщины.

И… не надо ему никуда уходить. Пусть будет.

– Ты, главное, к ней не выскочи. Перепугаешь всех…

Лоренцо даже внимания на это не обратил. Иларио махнул рукой да и отправился сам в розарий. Не дошел, правда. Что он, дурак?

Если в том месте, где они оставили тело ведьмы, начались шум, гам, суета… вот не сойти ему с места – обнаружили!

С другой стороны… что там могло остаться?

Следы. И если приведут собак…

В этом он не ошибся. Собак таки привели. И над садом, над дворцовым парком поплыл тоскливый вой и ругательства псарей.

* * *

– Не идут.

Просперо заскрипел зубами.

– Чертовы шавки.

Псарь искренне обиделся за собак. Но… те и правда идти никуда не хотели. Выли, скулили, поджимали хвосты и всячески показывали, что лучше без них.

Вот вообще без их участия. Вам надо, вот вы и идите. И подальше, подальше… и без собак! А они тут важным делом займутся… где-нибудь подальше отсюда.

Вообще, ничего удивительного в этом нет.

Даже не считая того, что Виолетта была ведьмой, то есть существом для собак противоестественным. Добавим сюда Лоренцо Феретти, который метаморф… пусть животные и не шарахались от него, как от Мии, но силу чувствовали. И совершенно не хотели его искать.

Они же не охотничьи псы, те на крупную дичь натасканы, а они… нет, ты можешь найти медведя. А уйти от медведя? Желательно живым…

Нет-нет, это тоже без них.

Дан Иларио, возможно, и не скрылся бы. Но была еще и Адриенна. А уж она-то… кто сказал, что собаки глупы? Даже не считая двух первых факторов, их сейчас пытались пустить по следу человека, которого они обожали. Стоило Адриенне появиться на конюшне, к ней тянулись лошади. На псарне? К ней готовы были ластиться даже самые свирепые псы.

Преследовать? Никогда!

Так что собаки упорно изображали из себя бревна и показывали, что нет тут следов. Вот нет – и все! И вообще, вам это кажется. Не было тут никого, она сама зарезалась, ножом в спину.

Егеря попытались прочитать следы. В этом они тоже неплохо разбирались. Но…

Да, тут было несколько человек. Но… толком уже ничего не разобрать. Все так затоптали… дело-то во дворце! И придворных тут пропасть! И всем же любопытно, и никого с матюгами не пошлешь…

Дело гиблое.

Даже кардинал Санторо прибежал. И едва не выругался в голос.

– Дан Кастальдо, на два слова.

– Слушаю, ваше высокопреосвященство.

– Я знаю, что это за женщина.

Просперо вопросительно посмотрел на кардинала.

– Она ведьма. Это некая Виолетта Дзанелла, бывшая эданна, которая разрабатывалась по подозрению в проведении черных месс.

– А почему она не у доминиканцев?

– Потому что я еще не успел об этом сообщить. Сам недавно узнал, – отмахнулся кардинал. – Да и проверить хотелось. Живой же человек, еще оговоришь кого ненароком, век себе не простишь.

Дан Кастальдо кивнул.

– Понимаю, ваше высокопреосвященство. Вы сможете рассказать все, что вы о ней знаете?

– Да, конечно. Только вы ее как-нибудь осторожнее переносите. Все же ведьма… мало ли что…

Просперо кивнул. Ну, если ведьма, тогда понятно все с собаками. Но вот как она на территорию дворца попала? Кто ее привел? Кто убил?

И зачем это было делать именно здесь? Что, по всей столице другого места не нашлось?

Очень смешно. Ха-ха…

* * *

Боль нарастала. Схватки учащались, становились все сильнее, все чаще, Адриенна металась по кровати, мертвой хваткой сжимая руки эданны Сабины.

– Держись, детка, – уговаривала та. – Держись…

Адриенна держалась.

Крики сами срывались с губ. Как же больно, как больно… мамочка!

Лоренцо!

Позвала она его вслух? Или нет?

Не важно! Он рядом, рядом, она это знает… ну же! Еще чуть-чуть!!!

Ослепительная боль разорвала тело девушки, казалось, на две равные части.

А в следующую секунду комнату огласил сердитый крик. Новорожденному явно хотелось обратно. И правильно, вот что тут хорошего? Еще и по заднице дали… гады!

Адриенна застонала.

Лекарь спешно передал малыша на руки эданне Сабине и склонился над роженицей.

– Ну… еще чуточку!