Руслана почувствовала на себе удивленные родительские взгляды, но виду не подала. Она часто помогала подруге без ведома родных, потому что знала – семья у Богданы небогатая. С охотничьего дома пары кроликов не станется, а подруге радость.

– Может, ты и ведьма. Может, даже ты ту вьюгу наслала. – Богдана заметно помрачнела на этих словах, но потом смело вскинула подбородок и сделала несколько шажков в сторону Русланы. – Но мне ты только добром отвечала. Не смогу смотреть, как палачи твою казнь чинить будут!

Ясные глаза Богданы смотрели прямо и твердо, и Руслане, несмотря на все беды, на душе вдруг стало спокойно и тепло. Все-таки не смогла подруга от нее отвернуться, как бы страшно ей ни было перед «злой ведьмой» лицом к лицу стоять.

– Когда палачи будут здесь? – голос прозвучал на удивление ровно, хотя сердце вот-вот выпрыгнуло бы из груди.

– К полудню. Времени мало. Уходи, пока не поздно. Если палачи твое лицо увидят, скрыться сложнее будет, куда ни беги.

Матушка запричитала что-то, сцепила руки у полной груди. Руслана успела увидеть на немолодом лице влажные, блестящие дорожки, а затем мать упорхнула в другую комнату.

Ну и пусть. Не хочет прощаться, Зорана боится? Пусть!

Но на душе все равно было мерзко. Как дождь размывает дороги, так обида смыла боль и тоску. Так даже лучше. Точно не будет плакать, прощаясь.

– Почему мы должны тебе верить? – Зоран выступил вперед, впервые открыто вмешавшись в разговор.

Богдана, кажется, побледнела еще больше, хотя еще миг назад это мнилось невозможным. Она пораженно, почти с трепетом смотрела на Зорана.

– Княжий слуга, – охнула она совсем тихо и покорно склонила голову. Настолько напугана была, что раньше дозорного не замечала?

– Говори же, – сухо, но твердо произнес Зоран, и даже Руслане стало неуютно. Не просьба – приказ.

– Мне незачем лгать. В ловушку Руслану мне не заманить, ведь не знаю, куда она двинется. Я лишь пришла предупредить об опасности и помочь выиграть время.

Когда Зоран и Руслана переглянулись, Богдана добавила:

– Я останусь здесь, чтобы меня приняли за Руслану.

– Что? – не поверила ушам она. – Зачем?..

– Хочешь, чтобы палачи тебя схватили? – тоном, который обещал отнюдь не веселые приключения, поинтересовался Зоран.

Когда Богдана уверенно кивнула, Руслана засомневалась в том, что девушка в своем уме. Она ведь даже подойти к Руслане боится! Зачем ей подставляться вместо нее?

– Тебя ведь убьют, когда в Хрустале подтвердят, что ты и есть та самая ведьма, – ясные глаза Богданы смотрели неотрывно, а слова ее целили в самое сердце. Руслану пробрало до костей от этого тихого голоса, который говорил абсолютную правду.

Ее убьют, едва она попадется. Палачи не станут ее судить, потому что доказательств – слов свидетелей колдовства – уже достаточно, чтобы свершить казнь.

Раньше она не задумывалась, как все это глупо и нечестно… Косые взгляды и злые языки решают судьбы, пока сам ты не имеешь даже права доказать невиновность. Подтвердить, что ты колдун, – легко. Убедить, что им не являешься, – невозможно.

Был волчонок, станет волк. Зло нужно убивать в зачатке.

Так думали многие в Бирянском княжестве. Так же считала мать Русланы, когда бросила Зорана с уже мертвой Веселиной. Эти же мысли ополчили против Русланы почти весь город.

– Меня не казнят, потому что все в Хрустале подтвердят, что я – не ты. Палачи только время потеряют, – настаивала Богдана все жестче. Время ведь утекало, а Руслана все так же топталась на месте.

Отец тяжело вздохнул и почесал затылок:

– И что же ты скажешь палачам и своим родителям, Богданка? Почему сидела у нас в избе, а не у себя дома? Не навлечешь на себя беду ли?

– Скажу, что вы пригласили к себе, потому что потеряли Руслану, – предложила подруга. – Якобы расспросить хотели, не видела ли я ее.

– План неплох. – Зоран выглянул в окно, проверяя улицу. Та была пуста, но тревога Русланы от этого никуда не делась. – Так мы еще и с родителей твоих, Руслана, снимем подозрения.

– Не получится. Они сегодня были на ярмарке и купили кобылу.

– Откуда ты знаешь? – в сени вновь влетела Бояна. Раскрасневшаяся, растрепанная. Она подошла к Руслане и что-то вложила в ее ладонь, так уверенно, будто и не было между ними ссоры и недомолвок. Лишь взгляд, которым матушка одарила, – виноватый, ищущий искупления – говорил о сожалениях Бояны.

– Догадалась, – выдавила Руслана. – Увидела, как отец достал сбережения.

Матушка шикнула на отца, покачала головой. Тот что-то буркнул, извиняясь.

Руслана опустила глаза к раскрытой ладони, на которой лежала ладанка – небольшой мешочек из кожи, внутри которого было что-то рассыпчатое. Бесформенное.

– Родная земля, – пояснила матушка. – Будет тебе оберегом.

Руслана не выдержала смотреть, как матушка взволнованно переминается с ноги на ногу и старательно не глядит в сторону Зорана. Все же матушка здесь ради нее. Она смогла переступить через себя. Значит, и Руслане пора. Тем более никто из них не знал, будет ли на это второй шанс.