Кажется, о том же молила матушка. Но Зоран уже поклонился Моймиру, прижал ладонь к сердцу.

– Клянусь, – сказал он так легко и смело, будто не вверял себя в слуги едва знакомой девице.

Руслана выскочила из избы, не находя там себе больше места. В спину долетел надрывный плач матушки и звонкое прощание Богданы. Отец о чем-то напутствовал Зорана, от которого хотелось сбежать как можно скорее, как можно дальше. Она не желала того, о чем просил Зорана отец. Не хотела, чтобы чья-то жизнь танцевала вокруг ее собственной судьбы.

– Это неправильно, – бормотала под нос Руслана, бегом пробираясь через снег к хлеву. – Так нельзя!

Раньше здесь жила Рожка, но вместо коровы в хлеву Руслану встретила рыжая кобылица. По виду – нестроптивая, молодая, полная сил. Седло, поводья, узда, удила – все было на месте. Кто-то заботливо снарядил лошадь в путь. Руслане оставалось только запрыгнуть на хребет и скакать, скакать прочь.

– Неужто научилась ездить верхом, пока болела?

Она обернулась на голос Зорана, нисколько не удивившись, что он последовал за ней. Волею отца так будет еще не один день…

– Я не выходила из избы, пока болела. Не знаю, на что матушка с отцом рассчитывали, когда решили купить мне лошадь. Я ведь не ездила верхом никогда, да и коней, если честно, побаиваюсь.

Зоран приблизился, встал бок о бок с Русланой и, так же как и она, уставился на лошадь, что лениво жевала сено.

– Боишься? – с недоверием переспросил он. Руслана без лишних слов поняла, что Зоран вспомнил о своем Князе. Похоже, конь был очень дорог его сердцу.

– Да. Не знаю, на что я рассчитывала, когда собиралась твоего Князя… Хм… Одолжить. Матушка рассказывала, как одного мужика конь в живот лягнул. Бедняга скончался в муках.

– О, – только и выдохнул Зоран, пока Руслана смотрела на кобылу и пыталась усмирить свои страхи.

– А еще, если коню еду неправильно подать, говорят, он пальцы откусить может…

– А если долго стоять на месте, поговаривают, можно на костре сгореть, – безобидно произнес Зоран, но Руслану передернуло от ужаса. – Чего смотришь? Выбирай, что страшнее – конь или па– лачи?

Руслана исподлобья глянула на лошадь, потом на Зорана, а затем мотнула головой, крепко зажмурившись.

– Нет. Не сяду на лошадь! Не могу!

– Ездить верхом совсем не сложно. Я покажу, ты быстро научишься.

– Не в этом дело! – в сердцах бросила она и метнулась на улицу. Зоран ринулся следом. – Я не могу на этой лошади уехать, иначе палачи точно родителей заподозрят! Скажут, что помогли ведьме сбежать, а значит, тоже наказания заслуживают!

Они оставили хлев и кобылу позади, бегом направились к калитке, у которой ждал Князь.

– Да и деньги, – бормотала Руслана, – отец ведь все последние монеты мне отдал! Пусть эту лошадь обратно продадут, хоть жить на что будет. Лучше я пешком пойду, чем…

Сначала она решила, что ей показалось. По улице подобно ручью лилась песня. Издали она звучала еще совсем тихо, напоминая еле различимое журчание первых хрустальных змеек весной. Но мелодия звенела отнюдь не скорым теплом и радостью проснувшейся жизни.

Это были тяжелые напевы, от которых кровь в жилах леденела. В стройном хоре голосов, что нес ветер, Руслана еще не могла различить слов, но мелодия звучала как поздняя осень, как закат, когда небо затянуто тучами, как шорох вороньих крыльев.

Эта песня звучала как смерть.

– Полезай на Князя! – приказал Зоран, уже подсаживая Руслану на коня. – Держись!

Он вскочил следом и пятками ударил коня по бокам. Руслана подавила вскрик от неожиданного рывка и что есть мочи схватилась за поводья, ища хоть какой-то опоры. Из-за лука, что висел за спиной, Зоран не мог сидеть к ней слишком близко, и потому ощущение опоры и защищенности, какое было в их прошлую поездку, в этот раз не успокаивало встревоженное сердце.

– Держи крепко, – напутствовал Зоран, и голос его заглушил тревожные распевы, что становились все ближе к родной избе. – Вот так, молодец. Когда нужно будет повернуть, просто потяни с той стороны. Смотри…

Он показывал, как обращаться с поводьями, и это казалось таким неуместным сейчас, когда за ними шла охота. Хотя Руслана догадывалась, что так Зоран просто отвлекает ее внимание, чтобы эмоции не вырвались в самый неподходящий момент.

И все же она обернулась. Одной рукой придерживая волчью шапку, Руслана в последний раз посмотрела на низенькую избенку с яркой, как рябина на снегу, крышей и резными наличниками. Родители не вышли на улицу, чтобы проститься, но Руслана знала, что прямо сейчас они смотрят на нее сквозь окно.

Матушка наверняка заливалась горючими слезами и молилась всем хранителям, чтобы они даровали Руслане защиту от «беса», с которым она теперь связана. Ну а отец… Он точно опомнился, что дочка ускакала, а новая кобыла осталась в хлеву. Злится, небось, жутко.

– Они справятся, – прозвучал над ухом голос Зорана. Он говорил мягко, почти заботливо, пытаясь успокоить… Но сделал только хуже.