– Тихо! – омутница вдруг подняла ладонь, прося всех умолкнуть, и сосредоточенно вслушалась в повисшую тишину. Ветер промчался меж деревьев и затих, а Морошка будто стала еще бледнее. – Они идут, – сказала она едва слышно. – Идут за нами.

Устав ждать, напуганный аука пнул Руслану по пятке. Ощущалось это, как удар отлетевшего с дороги камешка.

– Иди уже! Вытащи Морошку из цепей! – приказал аука. – Иначе нас всех здесь…

– Руслана, не смей, – встрял Зоран и снова вырос перед ней, как щит. – Я обещал защищать тебя, поэтому сам пойду к Морошке.

Она вспомнила, как утопленница зазывала Зорана в болото, а тот размяк, растерялся, как мальчишка. Нет, не только Зоран в ответе за Руслану, но и она за него. И плевать, что клятв охотница никаких не давала.

– Я сама пойду, – твердо сказала она и вручила Зорану свой лук и колчан. От того, как резко она впихнула оружие ему в руки, парень на несколько мгновений потерял дар речи.

Повернувшись уже к духам, Руслана произнесла:

– Вы должны поклясться, что это не ловушка. Что не тронете ни меня, ни Зорана.

– Дура городская! – выплюнул аука так ядовито, что Руслана невольно ощутила укол обиды. – Наши жизни на кону, а ты тележишься!

– Что? – горько рассмеялась омутница, глядя в озадаченное лицо Русланы. – Удивлена, что мы тоже чего-то боимся? Так вот знай, Охотница, ты бежишь от людей, что куда опаснее духов, от которых сейчас стараешься защититься и тянешь время. Когда те люди нагонят тебя, поймают заодно и нас, – Морошка коснулась ладонью груди, кивнула на ауку, а затем широким жестом обвела рукой лес. Она говорила не только о них с аукой, но и о других духах. – Они предадут нас огню, который зовут «очищающим». Из обугленных костей изготовят порошок для яда, которым смазывают оружие. На вырванных зубах высекут руны и сложат в кожаный мешочек, что будут носить на поясе. Из пепла сотворят снадобья, которыми станут травить таких же невинных, как ты, пытаясь получить признание в несуществующих грехах. О, Охотница! Неужели ты думала, что духи – зло большее, нежели люди, творящие чары, сотканные из смерти?

Руслана хотела бы думать, что омутница лишь запугивает ее, но видела этот животный страх в белесых глазах. Слышала, как дрожит голос той, что боялась умереть вновь. В этот раз – мучительно и окончательно.

Руслана не хотела представлять, как ее тело, сожженное, измученное, разделенное на кусочки, станет пеплом в бутыльке с ядом. Как ее зубы лягут в кучку чужих. Она до тошноты боялась такой смерти и того, что ждет после нее. Не хотела оставаться неупокоенной душой, разорванной на клочки и призванной стать источником черной магии.

И они смеют звать себя палачами?! Смеют верить, что истребляют зло, хотя сами являют собой его уродливый лик?!

– Шевелись, Охотница, – в очередной раз поторопила Морошка. – Если откажешься помочь, живой ни тебе, ни нам не уйти.

В этот момент аука будто невзначай щелкнул зубами, но Руслана поняла намек. Если попытается улизнуть, не вернув долг, ее убьют не палачи, а духи.

Под внимательными взглядами трех пар глаз она шагнула в сторону болота, но остановилась прежде, чем Зоран успел поймать ее за запястье.

– Все равно. Обещайте, что после того, как мы поможем, вы нас не тронете, – попросила она упрямо.

Аука зашипел недовольно, но все же проворчал:

– Даю слово. И в отличие от слова человеческого, это ценное обещание. Нерушимое.

Руслана довольно кивнула и повернулась к Морошке. Та так и сидела на бревне, водя кончиками пальцев по черной воде, что больше не пряталась под тонким слоем льда.

– Я и не собиралась вас трогать, – пожала плечами омутница. – Тебя, Охотница, все духи в лесу знают. Ты с детства к нам приходишь и всегда оставляешь угощения.

– Сегодня я забыла о подношении, – не то с сожалением, не то с подозрением напомнила Рус– лана.

Омутница на это только фыркнула:

– Духи и лес помнят твою доброту. Тебя никто не тронет, если соглашение не нарушишь. Как пройти ко мне по болоту, я подскажу.

Почувствовав себя чуть более уверенно, Руслана расправила плечи. Не зря отец научил, как себя в лесу вести, как общаться с его обитателями, даже если те глазу невидимы. Но Руслана пришла не одна. Ни на миг она не забывала о юноше, что должен был ее защищать, но по странному велению судьбы теперь сам от Русланы зависел.

Она знала, чувствовала, что Зоран боится духов. Он храбрился, пытался не показывать слабость, но Руслана нутром ощущала – что-то его страшит. Недаром Зоран долго противился тому, чтобы в чащу идти. Не просто так его хватка слабла, стоило на Морошку взглянуть.

– А он? – Руслана указала на Зорана, когда тот уже вцепился в ее руку чуть ниже локтя. Пытался оттянуть от чарусы подальше, но Руслана отступать и не думала. – Его вы не знаете, но тронуть его не позволю. Обещайте, что не обидите Зорана!

Омутница скучающе посмотрела на парня, что стоял плечом к плечу с Русланой. Храбрился, понимала она, хотя мечтал сбежать.