Зоран не поверил, что его нашли. Не верил, что тот охотник, который пытался не пустить его в лес, теперь спасал от Лиха и недружелюбного леса. Не верил даже тогда, когда жесткие руки подхватили его, закинули на сильное плечо. Зоран не прекращал петь и не открывал глаз всю дорогу, убежденный, что это проделки Лиха. Лишь когда под чужими подошвами перестала шуршать хвоя, а пение птиц сменилось на знакомый глас Хрусталя, Зоран нерешительно приподнял веки.

– Спасибо, – выдохнул он сквозь слезы. – Век должен буду!

– Век? – добродушно усмехнулся в усы охотник. – Мне это не нужно, мелкий.

– Но, господин, ты спас мне жизнь! – по-детски наивно щебетал Зоран, без устали утирая бегущие крупными каплями слезы. – Как я могу тебя отблагодарить?

Зоран сидел под яблоней, неподалеку от дороги, виляющей меж избушек с яркими резными наличниками. Из окна одной из них на мужчину и мальчонку с неодобрением поглядывала темноволосая женщина. Зоран не понимал, чем заслужил столь колючий взор, но смех охотника отвлек от тяжелых дум.

– Какой я господин тебе? Моймир я. И если уж считаешь, что должен мне… Пообещай, что, когда однажды приду к тебе с просьбой, ты исполнишь ее.

Зеленые глаза зажглись щенячьей благодарностью и преданностью. Ответ мог быть только один:

– Клянусь!

Когда Руслана проснулась от чужого кошмара, Зорана в пещере под дубом не было. У входа в их укрытие виднелись свежие следы, глубокими ямами выделяющиеся на безупречном снежном покрове.

И хорошо, что Зорана рядом нет, подумалось Руслане. Она пока не готова с ним говорить. Не хочет выдавать пережитое во сне растерянным взглядом или спутанной речью.

Что это был не простой сон, Руслана не сомневалась. Это видение ей показал дух Нави, а это что-то да значило. Неужели ей позволили заглянуть в чужое воспоминание? Руслана завертела головой, пытаясь выглядеть вчерашние блуждающие огоньки, но ни одна искорка больше не парила в укрытии. В пещере было сумрачно и прохладно. Кто-то будто задул ярких духов, как свечное пламя.

Значит, ответов ей теперь уж точно не добиться. Кто такие эти духи? Почему показали воспоминание Зорана? Они сами были частью того дня, видели встречу мальчика и Лиха своими глазами? Руслана не понимала речь огоньков, но могла хотя бы попытаться найти с ними общий язык. Но теперь их след простыл, и оставалось только гадать. Или же – спросить у Зорана… Но об этом она и думать не смела.

Руслана заворочалась, разминая тело, затекшее после сна в неудобной позе. Выглянула из теплой берлоги, взяла горстку чистого снега и растерла лицо. Спать больше не хотелось. Слишком уж живым, настоящим был сегодняшний кошмар.

Она похлопала себя по порозовевшим щекам. Кожу кололо от холода, но сейчас это ощущалось как-то иначе. Точно касание, притупленное плотной тканью. Тело уже проснулось, но мысли все еще бродили рядом с маленьким Зораном. Неужели… Неужели он встретил Лихо и выжил?

Руслана шумно втянула носом морозный бодрящий воздух и зажмурилась. Перед глазами, как пламя свечи, вспыхнул уродливый образ плотоядного духа, которого считали одним из самых опасных.

– Проснулась?

Зоран присел на корточки у спуска под корни. Из-под его шапки на висках выглядывали незабудки, вплетенные в светлые волосы, которые страж вновь собрал в короткий хвост. Руслана хотела бы улыбнуться, умилиться этому зрелищу. Но теперь она смотрела на обереги от Морошки, а сама вспоминала желтозубый оскал Лиха, ее слипшийся глаз и другой, здоровый, что безумно вращался, когда чудовище предвкушало трапезу.

– Только что глаза открыла, – соврала Руслана и, словно не заметив протянутую ладонь Зорана, сама выбралась из сумрака на заснеженную поляну. – Дай мне немного времени, и можем выдвигаться.

Не оборачиваясь, она отошла за деревья. Убедившись, что Зоран за ней не последовал, Руслана прижалась лбом к шершавому стволу сосны и тяжело вздохнула. Изо рта вырвалось облако пара, но тут же растворилось, разогнанное слабым ветром. В этом легком порыве не было ни намека на недавний ураган. О буре напоминали лишь сугробы, за ночь выросшие до колен.

Руслана без ведома Зорана знала о нем слишком много. Это начинало отпечатываться на ее отношении к юноше, хоть она и пыталась это отрицать. Руслана жалела Зорана, сочувствовала ему и, к своему стыду, все же немного опасалась. Теперь она понимала, почему Зоран не заикнулся про возвращение домой. Настоящего дома у дозорного попросту не было: лишь приемные родители и сводные братья и сестры, которые с трудом терпели чужую кровь. Понимала, что за колыбельную Зоран поет и почему мелодия, однажды уже «спасшая» его, так успокаивала. Понимала его страх перед духами…

Но помнила, что, возможно, и сам Зоран вовсе не человек.

– Есть плохая новость, – Зоран встретил вернувшуюся Руслану, задумчиво вертя в руках тонкую палочку.

Руслана вопросительно выгнула бровь, а внутри все стянулось в узел. Куда уж хуже?

– Я нашел Князя, – без особой радости выдохнул Зоран, и Руслана догадалась, что услышит дальше. Коня нигде видно не было, зато седельные сумки ждали хозяев под молодой сосной. В небольшой горке Руслана разглядела и свою суму.

– Волки поели? – слова горчили на языке. Все же она привязалась к коню. А может, просто сочувствовала утрате Зорана. Видела ведь, как он любит Князя…