– Мы не сможем залечить его раны, но способны унять муки и защитить от голодных духов. – Она достала из своих волос незабудку, и незнакомка понимающе кивнула. Почувствовала, что это не обычный цветок.

Какое-то время ничего не происходило, и Руслана не могла понять – удалось ли убедить колдунью? Когда девушка разочарованно покачала головой, Руслану пробрало давно забытое чувство – детский стыд за собственную глупость.

– Я ошиблась. – Девушка шагнула к оврагу и, нисколько не проваливаясь в снег босыми ногами, стала спускаться по склону. Она будто скользила по сияющему алмазной крошкой холсту. Невесомая, легкая, как перышко. – Ты не жестокая. Просто глупая.

Сказала это и льдинкой скользнула ко дну оврага. Зоран было кинулся следом, но тут же обернулся. Он заглянул в порозовевшее от стыда лицо Русланы, но так ничего и не сказал.

– Пойдем, – буркнула она тихо, спрятала лук за спину и первая направилась следом за колдуньей.

Та уже крутилась вокруг Князя, но вовсе не изучая его сломанные ноги или пытаясь их как-то залечить. Девчонка, которая на вид была даже младше Русланы, раскладывала вокруг умирающего коня пучки трав.

– Что ты делаешь? – Зоран встал между беловолосой и Князем так, будто в ее руках были не травы, а отравленные клинки.

Девчонка насупилась и, сжав в руках перехваченные лентой сухие травы, обиженно выдала:

– Ты тоже глупый.

Она обогнула Зорана, будто тот был пустым местом, и продолжила свое дело.

– Так ты ведьма? – упрямо спросил он, следуя за девушкой по пятам. Говорил он с ней, но взгляд прочно пристал к Князю.

Конь, обрадованный тем, что хозяин рядом, будто немного оправился от ран. Перестал извиваться, не находя места от боли. Ржание, что напоминало крик о помощи, сменилось приветственным пофыркиванием. Однако встать Князь не мог, как ни пы– тался.

Руслана старалась не смотреть на изломанные задние ноги коня. То, что это сильное, жилистое тело теперь бесполезно, казалось неправильным, невозможным.

– Ведьма… Не люблю это слово. – Девушка положила один пучок прямо под нос Князю. Тот понюхал травы, а затем, вытянув шею, поймал их зубами и принялся жевать.

– О, я тоже не люблю, – себе под нос протянула Руслана так, что услышать смог только Зоран.

– Чаровница. Ворожея. Кудесница. Уйка, – каждый легкий шаг колдуньи сопровождался новым словом. Она снежинкой кружила вокруг Князя, а потому не заметила, как Зоран и Руслана недоуменно переглянулись.

– Уйка? – Зоран, думая, что останется незамеченным, ласково погладил Князя за ухом. Кашлянул в кулак, возвращая лицу серьезный вид, и спросил: – Это твое имя?

– Имя дается с рождением. Оно путешествует с хозяином по земле и с ним же под нее уходит.

Уйка положила перед передними копытами Князя последний пук трав и со всей серьезностью посмотрела на Руслану. От этого взгляда, пронизывающего, как ледяной ветер, стало не по себе. Будто кто-то закинул в душу искусно сплетенную сеть, поймал в нее все чувства и мысли, а теперь перебирал их, точно жемчуг.

– Имя определяет путь, но мое – из пути родилось.

Сказав это, Уйка резко крутанулась на босых пятках и пошла прочь от Князя, Зорана и Русланы. Когда льдистые глаза перестали ворошить душу, Руслана вспомнила, что все это время и не дышала толком. Теперь же она набрала полную грудь воздуха и чуть не осела на землю от облегчения.

Странная, чудная ворожея! Речь – не звонкий ручей, а подземный ключ – пробивается неумело, грубо. Взгляд пронизывает насквозь, и нет в нем ни страха, ни смущения. Может, потому, что Уйка просто не знает таких чувств?

– Она уходит! – Зоран смотрел Уйке вслед так, будто с собой чародейка забирала и жизнь Князя. Только тот все так же лежал на снегу и жевал колдовские травы.

Руслана наклонилась, разглядывая пучки незнакомых фиолетовых цветов в хороводе засушенных листьев. Но даже узнай она растения, суть странного ритуала Уйки все равно оставалась загадкой.

– А как же конь? – Руслана выпрямилась во весь рост, будто голос из-за этого мог звучать громче. – Уйдешь, бросив Князя умирать?

– Упрекаешь, злишься, хотя сама едва его не убила. – Уйка невесомой пылинкой скользила по снежным холмам. Не человек – бестелесный дух, легче воздуха. – От тебя разит смертью.

Уйка сморщилась, будто и правда кожа Русланы за годы охоты напиталась солоноватым железным запахом. Думая, что никто не заметит, охотница поглубже втянула носом воздух, принюхалась. Нет, одежда все еще пахла домом, а прочие запахи на морозе и вовсе не различить.

– Все. Прочь от коня. Я сделала, что могла.

– Ты ничего не сделала! Помоги ему! – с нажимом произнесла Руслана, на какой-то миг забывшись. Перед ней не человек вовсе. Ведьма – подруга духов, невеста бесов.

– Не тебе приказывать мне, Охотница, – тонкое, как льняное семечко, лицо исказило отвра– щение.