По пути им встретился всего один постоялый двор, но Зоран и Руслана прошли мимо, даже не замедлив шаг. Палачи не знали, как выглядят беглецы из Хрусталя, однако вряд ли поверят, что путница в компании дозорного забрела на окраины в поисках ночлега просто так.

– На въезде в город я видела заброшенную мельницу. – Руслана дыхнула горячим паром на околевшие пальцы. Зубы стучали от холода, который липкими пальцами забрался под кафтан.

– Нельзя. Там тоже искать могут.

Тащиться по чужой улице в незнакомом городе уже не оставалось сил. Что они ищут и на что рассчитывают? Стучаться в случайную избу и проситься на ночлег опасно. Вдруг палачи успели предупредить горожан и весть о «ведьме» и ее охраннике опередила Зорана и Руслану?

– А ведь Уйка так по лесам всю жизнь мыкается. – Руслана с тоской оглянулась на чужое окошко, светлячком промелькнувшее мимо. За тонкой слюдой виднелась растопленная печь. У стола собрались домочадцы.

В животе снова жалобно застонало. Голод грыз изнутри, а мороз – снаружи. Руслана и думать забыла о поисках Войко. Не околеть бы насмерть!

– Может, для нее это к лучшему, – ответил Зоран, когда они добрели до следующей околицы, за которую не собирались шагнуть.

– Лучше? – Руслана не поверила ушам. – Ты ведь слышал, что Уйка сказала. Она почти всю жизнь провела в лесу. Даже речи людской не знала! Юродивой бродяжкой побиралась на улицах! Разве это жизнь?

– Подумай, раз она даже говорить не умела, то попала в лес еще ребенком. Она бы не протянула в чаще одна. Ее кто-то учил ворожбе да выживанию.

Мимо прошел закутанный в тулуп мужик. Заметив одежду Зорана и меч на его поясе, незнакомец коротко поклонился и продолжил путь. Форма дозорных во всем княжестве была одинакова, но пользоваться положением Зорана, чтобы найти кров, было опасно, как ни глянь.

Руслана упрямо переставляла ноги, хотя сил на это уже почти не осталось. Она переоценила себя, когда решила, что годы охоты ее закалили. Прийти в лес за добычей, чтобы вечером вернуться в теплую избу, и пытаться выжить в чаще – несравнимые испытания.

– Присядь, – Зоран услужливо стряхнул подушку снега с пенька, что встретился им на пути.

Просить Руслану дважды не пришлось. Ноги гудели, перед глазами плыло не то от голода, не то из-за тающих на ресницах снежинок.

– Ты тоже, – она поймала Зорана за край плаща и упрямо потянула.

Показалось, что на его лице мелькнула улыбка, рассмотреть Руслана не успела. Зоран опустился рядом.

– Немного посидим и пойдем дальше. Если ничего под руку не подвернется, заглянем в ближайшую конюшню. Скажем, как тогда, в Хрустале, что хотим выловить беглеца. Нам поверят, – Зоран коснулся ножен, под которыми на клинке прятался княжеский знак.

– Лучше сразу искать конюшню. – Руслана снова подышала на замерзшие ладони, сложив их ковшиком. Потерла молча, а потом добавила: – Мы уповаем на чудо, которое не случится. Нужно действовать, пока совсем не окоченели.

– Как пожелаешь, госпожа.

«Госпожа». Слово мягкое, как соболиный мех, но такое же диковинное, будто отдаляло ее от Зорана. Оно напоминало, что охотница и страж вовсе не на равных. Отец сотворил ей не друга, а слугу-заступника. И на радость матушке, Зоран четко помнил об этом.

Послышался шорох ткани, и что-то легло на плечи Русланы. Стало чуть теплее, а когда Руслана подняла глаза, тело и вовсе окутало жаром.

– Теплее? – Зоран поправил свой плащ, наброшенный на плечи Русланы так, чтобы получше укрыть ее. Щеки до румянца ужалило отнюдь не мо– розом.

– Спасибо. – Руслана замотала ладони в плотную ткань плаща. Кожу защипало от хлынувшего по жилам тепла. Почему-то подумалось о Яромире, который набивался ей в мужья, и о том, что он ее вот так никогда даже не пытался согреть.

Да что там! Яромир во время их прогулок с друзьями даже не спрашивал никогда, замерзла ли Руслана. Может, думал, раз девица в меха разодета, то мороз ее и кусать не станет?

– Уже решила, что будешь делать, когда вернем Войко в Хрусталь?

– Я об этом не думаю, – честно призналась Руслана, глядя на дорогу, бегущую на холм. Хотелось бы верить, что эта тропа как можно скорее приведет к конюшне. – Страшно загадывать из-за палачей. Вдруг мне не поверят? Скажут, что околдовала Войко, чтобы он меня невиновной признал?

– Глупости.

– Вовсе нет. Многие в Хрустале поверили, что это я вьюгу наслала. Кто-то даже говорит, что бесов в тот вечер видел. Якобы они мне прислуживают…

Зоран тяжко вздохнул и неодобрительно покачал головой.

– Какой палачам толк за тобой гоняться, если Войко вернется? Ты ведь никому зла не сделала.

Руслана горько усмехнулась:

– Будто им есть дело, злая ведьма или добрая… Думаешь, если кто-то решит сдать палачам Уйку, ее пощадят?

Она живо представила бледную, как звездный блик, тонкую, как щепка, колдунью. По-детски наивная, нелюдями воспитанная – от людей далекая. Она и мухи не обидит! Но палачи ее в живых ни за что не оставят, если узнают, что Уйка – чародейка.