– Нет. Я тренировалась во дворе стрелять из лука, а он в соседнем огороде колол дрова. Он был сильно старше меня и разбил мне сердце, когда женился на другой.

– Он долго тебе нравился?

– Целое лето.

– Серьезный срок.

– Для малявки, у которой новые зубы еще не прорезались? А то. Украл мое сердце, когда похвалил, как я стреляю.

– Тебя было легко очаровать.

Руслана усмехнулась. Она позволила себе еще немного потомиться в теплых детских воспоминаниях о первой и единственной влюбленности. Тот парень давно уехал из Хрусталя. Даже лицо его вымылось из памяти, но в ней остались солнечный свет, запах скошенной травы и разогретой летним жаром древесины.

– А ты? – она повернулась к Зорану всем корпусом. Сложила ладони под подбородок, будто ребенок, готовый слушать сказку. – Расскажешь?

– Правда за правду. – Зоран тоже повернулся к Руслане и плечом привалился к закрытой двери в дом. – Ее звали Уля. Купеческая дочка, она часто носила нам с Милонегом пироги в казарму. Подкармливала нас тайком, пока воеводы не видели.

– Хитрая девица. Знает, как влюбить в себя любого.

– Дело не в пирогах было. Уля… Она всегда заботилась о нас с Милонегом. Приходила к изгороди по вечерам и, прячась от воевод в тени, спрашивала, не голодны ли мы. И всегда в корзинке у нее было что-нибудь съестное. Понимаешь? С ней я чувствовал, что и меня кто-то может по-своему защищать. Пусть даже от голода.

Слова Зорана задели что-то живое и тонкое в груди Русланы. Она испугалась этого чувства и спряталась от него за глупой шуткой:

– Просто признайся, что тебя прикормили. Многие из-за этого под венец и идут!

Зоран, кажется, от изумления поперхнулся воздухом.

– Ты бы пошла замуж лишь за того, кто вкусно накормит? – он смотрел на Руслану с искренним недоумением.

– Я? Нет. Я бы пошла за того, кто оценил бы мои способности и силу по достоинству, – она сделала вид, что целится из невидимого лука. Когда ее указательный палец коснулся лика далекой луны, Руслана опустила руки. – Так бы я сказала раньше. Но теперь, поди, родители выдадут за того, кто хотя бы возьмет.

– Мы прогоним палачей. Тебя больше не будут считать ведьмой, – слова звучали твердо, но рука Зорана легла на плечо Русланы нерешительно.

Она оценила этот шаг навстречу крепкой дружбе и ободряюще улыбнулась. Тогда Зоран чуть увереннее сжал плечо нареченной подруги.

Душа Русланы пела. Наконец-то она ощущала ту поддержку, которую так желала! Сегодня между ней и Зораном что-то и правда неуловимо перемени– лось.

Когда они поднялись с крыльца и уже отряхивались от снега перед тем, как зайти в дом, Руслана задала последний вопрос, навеянный хмельным медом:

– Когда все кончится, ты вернешься к Уле?

Зоран выпрямился, приоткрыл дверь в дом, дышащий теплом.

– Нет, – сказал он. – Уля давно уехала из Хрусталя. А я понял, что мне нужно нечто большее, чем просто пироги.

В ту ночь Руслана еще долго не могла уснуть, прокручивая их с Зораном разговор раз за разом. Она хотела сохранить в памяти каждое слово. И даже когда Зоран засопел на лавке у противоположной стены, в мыслях Русланы все еще звучал его голос: «Я бы тоже хотел быть твоим другом».

Хозяйничать в чужом доме с утра пришлось Руслане. Она проснулась с чувством голода, но ничего съестного не нашла. Растолкать Уйку не вышло, да и не очень-то хотелось. Ждану нужно было восстановить силы после избавления от порчи, а Зоран…

Ему тоже нужен отдых.

В кладовых Руслана нашла большой мешок крупы. Набрала в котелок побольше, пожарче растопила печь. Сварить кашу – нехитрое дело. Матушка с детства учила Руслану готовить, и теперь она делала это легко, даже не задумываясь.

Варить кашу пришлось на воде. Коровы в хлеву Ждана не оказалось, зато было полно свиней. За время недолгого путешествия Руслана истосковалась по сытной еде и мясу. Но Уйка придет в ярость, если увидит на столе хотя бы кусочек свинины. Пришлось вернуться в избу, к каше.

– Кашеваришь?

Опираясь на стол одной рукой, Зоран стоял у стола. Он приветственно улыбнулся, и Руслана сделала то же самое. Почему-то было неловко. Ночной разговор действительно что-то изменил между ними. Ощущалось это как дуновение свежего ветра, наконец пробившегося в приоткрытое окно. Раньше его створки были плотно закрыты, и теперь даже легкая прохлада ветерка отзывалась на коже колючими мурашками.

Непривычно, но приятно. Руслане было душно, но теперь, после их беседы, она чувствовала, что наконец-то может дышать.

– Есть охота. – Она скинула кафтан и, оставшись в простом платье, у шеи и на рукавах вышитом красной нитью, прошла в избу. – Не думаю, что Ждан будет против, если чуть-чуть похозяйничаю. А ты чего вперед солнца встал?