На лицо Войко упал луч, пробившийся в узкое окошко. В его свете темные глаза сверкнули, как драгоценные камни. Точь-в-точь такие же, как каменья в украшениях, которыми торгует отец Войко, путешествуя по соседним деревням и городам.

Сейчас Войко не казался безжизненным увядшим цветком, тонким и слабым. Он расправил плечи, вмиг стал жестким и уверенным, как стрела, летящая точно в цель.

Но Руслана свой пыл растеряла.

– Я не хочу убегать из Хрусталя, – честно призналась она. – Здесь мой дом. Семья. Любимый лес.

Уголки губ Войко медленно потянулись вверх. Грустная улыбка трещиной расколола его лицо.

– Я так и думал. Твой план не более чем прихоть, которая ни к чему не приведет.

«Трусиха», – прочитала Руслана в его глазах и вспыхнула от стыда. Стыда за саму себя.

– Можно подумать, ты готов вот так просто распрощаться с родным домом, друзьями и семьей. Ты-то сам готов бежать?

Войко не ответил. Молча сел на лавку, скрестил руки на груди и низко опустил голову. «Да» или «нет» – оставалось только гадать.

Руслана принялась нервно ходить по тесному предбаннику от одной стены к другой. Каблуки гулко стучали о деревянный пол, отмеряя утекающее время.

Что же делать? Что?..

Вскоре Войко, похоже, устал от метаний Русланы и, лишь бы та хоть на мгновение остановилась, спросил:

– Почему ты не хочешь выйти за меня?

– А почему я должна этого хотеть? Мы хоть и общаемся с детства, но я плохо тебя знаю.

– Мои родители женились, зная лишь имена друг друга, – хмуро поделился Войко.

Руслана едва сдержалась, чтобы не признаться – ее тоже. Моймир часто рассказывал, что судьба не подарила ему и Бояне сердцецветов. Да и знакомы они не были. Их поженили родители.

«И ничего! Построили семью, полюбили друг друга, двух дочерей вырастили», – часто говорила матушка, но эти слова Руслану нисколько не успокаивали.

Она не хотела, чтобы ее жизнь повторила родительские судьбы. Не хотела свыкаться с кем-то, пытаясь его полюбить.

– Странно, что ты не хочешь даже попытаться. Отчего не предложишь пожениться, но мужем и женой только на людях притворяться? Я ждал таких уго– воров.

– Это неправильно. Да и не люблю я тебя, Войко, чтобы за этот брак цепляться. Неужели моих чувств для отказа недостаточно?

– А как же сердцецветы? – упрямился юноша.

Руслана заметила в глазах Войко хитрый блеск и устало покачала головой:

– Насмехаться надо мной вздумал? Только мы с тобой в одной лодке сидим. А сердцецветы… Недоразумение какое-то. Ошибка.

Войко согласно хмыкнул, и Руслана осмелилась спросить:

– А ты? Почему не хочешь нашей свадьбы?

Она не рассчитывала на честность. Думала, что ответ Войко почти повторит ее собственные слова. Но сын торговца вдруг признался:

– Я не получил ответ на письмо, – голос его чуть дрогнул, выдавая напряжение. Войко коротко глянул на Руслану, но быстро отвел глаза. В их обсидианах дрожали слезы.

Руслана удивленно моргнула. Медленно приблизилась к лавке и вновь села подле «нареченного».

– Что за письмо? – видя волнение юноши, она добавила: – Может, ответ еще придет.

– Если женюсь на тебе, для него будет уже поздно, – с обреченностью смертника выдохнул Войко.

Сердце Русланы оборвалось. Безмолвная правда открылась ей со всей ясностью.

Войко влюблен в другую. В девушку из другого города. Наверняка они познакомились, когда Войко в очередной раз путешествовал с отцом, помогая с товаром.

И еще – эта девушка явно не из низшего сословия, раз умеет читать и писать. Иначе как влюбленным тайно обмениваться письмами?

– Ты умеешь читать?

– И писать тоже.

Руслана умела только читать, и то не слишком хорошо. Потому слегка завидовала Войко, но одновременно с тем – сочувствовала ему. Жить в незнании тяжело. Войко прогневал возлюбленную? Она нашла другого? Или просто письмо затерялось в пути?

Вот почему Войко ходил белее смерти. И вот почему у него были более весомые причины бежать от этой свадьбы. Бежать от Русланы.

– Если ты сбежишь, я останусь опозорена. Ни один мужчина больше не возьмет меня в жены, а горожане станут сторониться.

– Знаю. Потому и зову тебя бежать вместе.

Руслана понимала, почему Войко хочет уйти. Она даже не могла просить его отказаться от затеи, потому что это было эгоистично, неправильно. В отличие от Русланы, Войко любил и стремился спасти эту любовь.

Руслана же хотела спасти только себя.

– Ты потому сегодня у меня во дворе оказался? Собирался бежать к своей возлюбленной?

Войко не стал отнекиваться и честно кивнул:

– Отец только через седмицу туда вновь собирался. Я не мог столько ждать.

«Не мог. И сейчас не станет», – с горечью подумала Руслана.

Увидев, как переменилась в лице дочка охотника, Войко сказал:

– Знаешь, у меня тоже есть план. Я все еще предлагаю бежать вместе, но не сегодня. Нужно притвориться, что мы смирились, что все хорошо и мы согласны на свадьбу.