Стоять было тяжело, в глазах на миг потемнело.

Но я чувствовала себя спокойно и уверенно, как никогда прежде. Только усталость была чудовищной.

Я стиснула зубы, стараясь выглядеть подобающе императрице, жене Айдена. Позорить мужа не хотелось. Разве что у меня в голове будто что-то щелкнуло, и я почему-то не считала нужным дальше интересоваться чьим-то мнением по поводу своих планов. А потому спокойно бросила охранникам:

– Освободите Серфинарион. Поместите ее и Альтариона в одни покои в императорском крыле, чтобы я могла наблюдать за лечением. И наполните комнату цветами иншуларден и тиарэ.

Айден стоял за моим плечом и не говорил ни слова. Я почти ждала, что он начнет спорить, говорить, что я не доросла еще отдавать приказы или что-то в этом роде.

Но вокруг было оглушающе тихо. В казематах Чертога раздавался лишь мой собственный голос.

– Слушаемся, ваше императорское величество, – отчеканили охранники.

– Будут еще приказы? – добавил один из них.

Я оглянулась назад, ища Ильнарион. Она все так же сидела в углу и больше не смотрела на меня.

– Бои заключенных отменить, – устало проговорила я, не сводя глаз с даркессы-убийцы. И после небольшой паузы добавила, чувствуя, что ни один волосок не шевелится от страшных слов: – Ильнарион Ночную Искру казнить прилюдно завтра на рассвете.

Я не знала, как принято наказывать дарков. Возможно, казни драконов и вовсе запрещены, ведь их ничтожно мало… Где-то в глубине души я даже предполагала, что мой приказ не будет исполнен, как абсурдный. А чуть позже Айден скажет мне нечто вроде того, что “милой женушке не стоит пачкать руки такими ужасными наказаниями”. Что он все решит сам…

Но Айден молчал. А тишина в казематах стала оглушающей. Казалось, все прочие преступники, что содержались здесь, тоже прислушивались к происходящему. И никто не смел произнести ни звука. Даже вздохнуть.

Молчала и Ильнарион. Видимо, не верила в прозвучавший приговор. Как и остальные.

Охранники же низко склонили головы.

Что-то в груди сжалось, нервы, кажется, натянулись до предела.

После этого в несколько шагов я преодолела расстояние до камеры Лейса и остановилась напротив.

В висках запульсировало.

Мужчина отошел от решетки подальше и сейчас смотрел на меня затравленно из противоположного угла камеры.

– Сколько человек ты посадил в мушиную камеру за свою жизнь? – спросила я бесцветным, почти безразличным голосом.

Серьги в ушах все еще были теплыми. А я все еще чувствовала смертельную усталость. Губы похолодели и начали подрагивать. Но я была настроена закончить работу. Расставить все точки и отдать все долги.

Тощий мужчина с сальными волосами дернулся и опустил глаза. А я каким-то образом увидела, что он боялся солгать.

Видела.

Словно воздух вокруг него завибрировал и стал едва заметно голубым.

Странно, ничего подобного прежде я не замечала, а теперь инстинктивно понимала, что передо мной воплощение страха. Казалось, я даже чувствую едва заметный запах…

– Девятерых, – выдохнул Лейс.

– На какое время ты их туда помещал?

Мужчина пожал плечами, силясь отвернуться. И все же ответил:

– На двое суток.

– Сколько из них после этого умерли? – уточнила я.

Лейс сжал челюсти. Его руки начали ощутимо дрожать. Закрыв глаза, он признался:

– Трое.

Перед глазами снова потемнело. Я развернулась и пошла прочь по коридору. Все было ясно.

У двери мне хватило сил остановиться и через плечо бросить стражникам приказ. Ведь я спиной ощущала, что они смотрят на меня в упор, почтительно не решаясь разогнуться:

– Посадите Лейса в мушиную камеру на восемнадцать суток. Если выживет, верните в клетку.

– Не-е-е-е-ет, госпожа, нет, моя императрица!!! – закричал истошно мужчина, чей голос стало трудно узнать. – Нет, нельзя, это же смертоубийство! Остановись, грязная сука!!!

После чего он застонал и замолчал.

Но я уже вышла прочь за дверь казематов. Все внутри меня дрожало, пульсировало каким-то скрытым ядом, будто кто-то меня отравил. Опустив голову вниз, я с удивлением обнаружила, что с кончиков моих пальцев капает огонь, оставляя на полу маленькие горящие островки. И с каждой такой каплей мне становилось все хуже, потому что силы заканчивались. А их и так уже совсем не было.

Я не умела контролировать свои мысли, эмоции. Нервы, что дрожали, как старые струны, расшатывая незнакомую мне пока магию.

Но едва мне захотелось упасть в обморок, как чья-то твердая рука подхватила меня и прижала. Я почувствовала, как мужские пальцы обхватывают мои собственные и как огонь перестает с них капать.

– Айден?.. – выдохнула я тихо, с трудом сдерживая странные, необъяснимые слезы.

– Все в порядке, я здесь, – тоже тихо ответил он, ведя меня по коридору.