Я облизала вдруг пересохшие губы. Воздух вокруг нас накалился. Желание стремительно наполняло вены. Я поспешила включить воду, чтобы остудить себя, но эротичность ситуации — мое нагое тело под струями воды — лишь накаляла обстановку. Однако вместо того, чтобы развернуться к нему спиной и быстро покончить с этим, я провела рукой по груди, зацепила сосок. Он моментально затвердел, реагируя на ласку. Шоколад в мужских глазах полностью расплавился и через них на меня снова смотрел зверь. Выражения лица стало диким. Только я не остановилась. Что за черт в меня вселился, не знаю, но я продолжила изводить своего оборотня.

Рука скользнула по животу. Дыхание сбилось. Я не отводила взгляда от его лица, но знала, что он крайне возбужден. Для этого мне не нужно было смотреть вниз, хотя хотелось. Однако я специально оставила сладкое на потом. Умная девочка не стала бы играть с мужчиной в таком состоянии, но я за последние месяцы научилась рисковать.

Пальчики прошлись по лобку, подбираясь к дрожащим губкам. После страстной ночи они стали слишком чувствительны. Влажные не из-за воды, которая капала на спину, попадала на плечи и стекала по телу вниз. Слегка прохладная, что лишь усиливало мою восприимчивость.

Почему желание настолько сильное, словно я не могла не хотеть его, словно умру, если не заполучу? Я ни о чем таком не думала, когда поднималась наверх. Не скажу, что не ощущала возбуждения, но оно находилось где-то глубоко. Сейчас казалось оборотень активизировал его, когда коснулся губами моей ладони.

Таки выдержки Иремии ненадолго хватило. Молниеносным движением он кинулся ко мне.

— Ладно, помоемся вместе…

Впрочем, у него явно были мысли не о душе. Он резко развернул меня. Толкнул к стене, на которую я оперлась ладошками, инстинктивно прогибаясь в спине. Я резко ахнула после неожиданно сильного толчка до упора. Чувствительные мышцы крепко обхватили его твердый орган. Он явно не знал слова «прелюдия», но как оказалось и мне она сейчас была не нужна. Потребность быстрее кончить захватила все мысли, превратила желание в наркотическую зависимость.

— Боже мой, сильнее! — бессознательно постегивала его.

Грубые, неконтролируемые удары, которыми он обрушился на меня сводили с ума. Его член врывался в меня снизу, проникая максимально глубоко. Так, что я даже не представляла, что это возможно. Наши бедра идеально соединялись, как будто две части одного пазла. Капли воды ударялись об его спину и распылялись вокруг нас. Мы были мокрыми, разгоряченными и обезумившими в своей дикой похоти, которая с нулевой отметки за один присест перенеслась к верхушке шкалы.

Я потерялась в похоти, стала жадной, даже агрессивной. Мне было все равно насколько развратно я себя веду. Откровенные стоны смешались с эротичным звуком шлепков плоти об плоть. Напряженная мошонка ударялась по стыку моих ягодиц, пока он засаживал мне снова и снова, безостановочно, в некоем беспамятстве. Это даже не секс, а бешенное спаривание, в котором мы сошлись словно звери, хотя почему словно, тот кто трахал меня, наполовину им и был. Стоит ли вспоминать, что ночью он брал меня именно в той ипостаси. Все же человеческая половина ни в чем не уступала звериной.

Он агрессивно рычал, подсказывая что приближается к своему оргазму. Знание этого вызвало во мне дрожь. Вдруг он накалился на меня. Почувствовав острые зубы на своем плече, я удивилась, потому что знала, что он по-прежнему оставался в облике человека, но в то же время часть его казалась начала изменяться. Я посмотрела на его руку, которой он уперся в кафель рядом с моей. Ногти тоже слегка вытянулись. Вот что впивалось в кожу на моих бедрах, когда он удерживал их. Привет новым царапинам. Интересно после таких раундов на моем теле останется хоть не израненный кусочек. В голове проскользнула мысль: «Мне понадобиться, чтобы он и там облизал меня». Из-за этого лоно спазматически сжималось, желая удержать его неутолимый член.

Он снова укусил меня, так что я почувствовала, как по шее потекла теплая струйка крови. И я не знаю, как он это делал, но боли не ощущалось. Лишь экстаз. Чистый, всепоглощающий экстаз, что распространился от раны вниз. Прямо туда, где он был соединен со мной. Бедра зашлись в конвульсивных содроганиях, когда оргазм взорвался в теле как яркий фейерверк. Я ударила ладонями по мокрому кафелю. Неестественно прогнулась. Громко закричала, на что мне вторил мужской нечеловеческий рык:

— Моя!

Слово долетело до меня на затворках сознания, пока Иремия продолжил вбиваться в меня сквозь содрогания, усиливая натиск, чтобы достичь собственного освобождения. Тепло от его семени наконец разлилось внутри, несмотря на то, что он не раздулся во мне, как делал это ночью, из-за чего я пришла к выводу, что эта способность доступна ему только в ипостаси зверя. Как бы странно это не прозвучало, но я почувствовала укол разочарования. Как будто мы упустили что-то жизненно важное.

Этот момент настолько меня взволновал, что, отдышавшись, я повернулась к нему и спросила:

— Почему ты… ты не… — ох, даже после того, что мы только что делали, это не легко было произнести вслух. — Почему все было не так как ночью?

Не совсем точный вопрос, но Иремия меня прекрасно понял.

— Нет. Луна.

Не полнолуние. Он это имел ввиду?

— Сегодня. Ночью.