Я обвела взглядом ритуальную поляну, не представляя, как ее можно уничтожить, но затем взгляд наткнулся на деревянный брус, к которому меня приперли в ту ночь.

— Я знаю, что мы можем сделать. Давай оставим Марте послание, — указала пальцем на опору. — Ты же сильный? Очень сильный, правда?

Иремия кивнул.

— Можешь вытащить его с земли и перенести к участку знахарки?

У моего мужчины удивленно приподнялись брови. Такого поворота он не ожидал.

— Да, пусть знает, что она больше никого не сможет привести к этому брусу, что зверю это не нужно, что он наконец выходит из-под ее власти!

Он улыбнулся моему запалу, а затем подошел к ритуальному столбу. Обхватив руками, он с ревом вырвал его из земли. Видно, что в человеческой форме это далось ему сложнее.

— Ого!

Меня очень поразила эта демонстрация нечеловеческой силы. И в то же время огорчало, что такая слабая на вид женщина контролировала его жизнь.

Вместе мы направились обратно, пока не остановились перед калиткой.

— Ломай ее! — я была настроена решительно.

Он занес ногу, ударил по калитке, а затем воткнул в землю брус. На лице мужчины светилась улыбка. В доме загорелся свет, признак того, что нам необходимо уходить.

— Иремия пошли! Нельзя, чтобы нас поймали. Еще рано.

— Сейчас. Сначала послание.

Моя азарт видимо передался и ему. Он занес руку, на которой выросли когти, хотя сам мужчина не превратился. Ударив по деревянному брусу, он оставил на круглой поверхности глубокие царапины, как знак того, что ожидает Марты.

— Бежим! — шепнула ему, как раз перед тем как дверь на веранду открылась.

Прежде чем скрыться в лесной чаще, я бросила последний взгляд на сломанную калитку и торчащий в земле под наклоном брус. Прекрасная картина, которая тешила глаз.

Утро началось не с пения птиц и солнечного света, пробивающегося в окна, а с ора соседей. И это учитывая, что моя усадьба стоит удаленно от других домов. Как только эта мысль сформировалась, сон как рукой сняло. Я резко подскочила с кровати, заметив, что Иремия стоит посреди комнаты полностью одетый. Он не подошел близко к окнам, чтобы не быть замеченным, но кажется ему это и не надо. По тому каким он был сосредоточенным, я догадалась, что он слушает их разговор.

— Они пришли меня четвертовать? — уточнила у него, в тоже время принялась одеваться.

— Нет. Проверили тебя.

Облегченно выдохнула, подходят к нему. Значит, местные приперлись посмотреть попали ли мои растения под общую раздачу.

— Чего тогда кричат?

— Спорят. Обсуждают. Слишком громко.

— Да, они тут все склочные. Я пойду к ним.

Иремия схватил меня за руку, удерживая на месте. В его глазах светилось беспокойство. Я понимала, что ему не нравится отпускать меня одну. Особенно к этим людям. Однако мы еще не готовы выйти вместе.

— Если я не появлюсь там, то подтвержу все их подозрения. Уверенна, поэтому они и пришли проверить мой участок.

— Не хочу. Отпускать тебя. Там опасно.

— Я знаю, но думаю при свете дня мне никто ничего не сделают. К тому же как выяснилось я хорошая актриса. Будем считать это очередным спектаклем.

— Ты рискуешь собой, — выказывал свое упрямство Иремия.

— Если бы не рисковала, то не появился бы здесь. Не нашла тебя.

Быстро поддалась вперед, поцеловала его в щеку и вырвала свою руку из захвата.

— Будь здесь. Не показывайся. Просто слушай и следи.

Мой зверь провожал меня угрюмым взглядом.

Я спустилась на первый этаж, вышла на веранду и двинулась к толпе зевак, что собралась возле моей калитки. Раз пришли со стороны леса, значит послание для Марты уже видели.

— Доброе утро. Что случилось? Почему вы здесь? — надеюсь в моем голосе звучало достаточно недоумения и интереса.

— Анна! Ты посмотри, что он сделал! — воскликнула Роза.

О, старушка даже вышла со своего магазина. Удивительно! Я думала ее из-за прилавка даже землетрясение не выгонит.

— Что сделал? Кто?

— Наши бедные эм… герани!

Мне хотелось сказать, что те растения далеки от герани, но конечно я промолчала, а просто посмотрела куда она указывала.

— Боже, что случилось с моими цветами!?

— Я говорю вам, это турин! — подал голос Митчелл.

— И что по-твоему он с ними сделал? — спросил кто-то из толпы.

— Пометил! — сплюнул старик.

Я еле сдержала смех. Усилием воли переборола себя, потому что уголки губ так и норовили сложиться в улыбку.

— Никогда не метил, а теперь решил пописать на наши цветы? — буркнул один из мужчин.

— Хочешь, не верь, но я уверен — это он. Просто раньше ему ума не хватало такое совершить, — настаивал на своем Митчелл.