Демон прикасался губами к ямке у меня на шее, гладил ключицы кончиками пальцев – и меня просто трясло от того, как он читал мои мысли и предугадывал каждый следующий шаг. Мы будто танцевали идеальный танец, который репетировали всю жизнь до этого. Он вел, крепко обхватив меня руками и направляя, а я слушалась и подчинялась. Пальцы бежали по спине, гладили тело сквозь одежду, колдовали над молниями и пуговицами. За окном бесновался ветер, над городом закручивались багрово-черные тучи, а мы… мы были в самом эпицентре, в оке шторма.

Даня подхватил меня на руки и прижал спиной к стеклу, в глазах его отражались черное небо и разряды молний. Стиснув зубы, стащил с меня одежду – а я с него. Кожа у демона была прохладная, а если быстро провести по ней ладонью, от плеча вниз, по косой мышце живота к бедру, под пальцами начинало искрить и пахло озоном. В голове у меня вновь стало легко и весело, будто там лопались пузырьки шампанского. Мне хотелось смеяться и делиться этим смехом с Даней, делиться с ним внезапным счастьем, которое переполняло меня до краев.

Он задыхался, как будто прибежал, прилетел ко мне сквозь бесчисленные миры и века, и прижимал к себе жадно и сильно, как долгожданную добычу. И одновременно гладил так нежно, целовал так осторожно, словно я была хрупким видением, неясным сном, который может растаять в следующее мгновение.

Одежда упала на пол, мы сплелись в объятиях и почувствовали друг друга каждым сантиметром кожи, каждой клеточкой, каждую секунду… Мы уже были единым целом – и одновременно противоположностями, бурей и штилем, альфой и омегой сущего. Я смотрела в его глаза и видела там себя. А потом Даня подхватил меня за бедра, приподнял и резко опустил вниз. Я охнула, крепче обхватила его за шею и рассмеялась, закинув лицо наверх. Мы двигались быстро, сильно, не пытаясь затормозить или оттянуть момент общего наслаждения… Это было ярко, глубоко, безжалостно. Внутри меня закручивался вихрь, требовал еще и еще, я дрожала, будто в ознобе, будто меня раз за разом било током, мне хотелось сильнее и больше, и глубже, до боли, до грани, за которой сливаются не только тела, но и души.

А затем я вдруг сама стала вихрем, взорвалась на атомы и вновь собралась воедино, а за спиной развернулись невидимые крылья. Даня застонал и поцеловал меня, и в этот миг мы зависли во времени и пространстве, между небом и землей, в центре Вселенной. Демон счастливо засмеялся, отнес меня на кровать и нежно уложил, сам опустившись рядом.

Мы сцепились пальцами и тяжело дышали, возвращаясь к реальности.

За окном лил дождь.

И мне казалось, в тот момент мне действительно казалось, что это хрупкое счастье можно сохранить. Я запустила пальцы в его волосы, зажмурилась от удовольствия и сказала:

– Слушай… Может, нам…

– Что?

– Ты… ты украл все мои слова! Унес прочь порывом ветра. – Я потерлась щекой о его щеку. – И как мне теперь с тобой разговаривать?

– Говори, как получится. А я постараюсь понять.

– Я… я думаю, что не смогу с тобой жить. Потому что боюсь.

– А я не смогу жить ни с кем, кроме тебя. Иронично, правда?

– Почему?

– Потому что меня приговорили к тебе в тот миг, когда карты попали к тебе в руки. Я люблю только тебя. И хочу, чтобы ты была моей. Только моей.

– Может, со временем ты сможешь… измениться? – Я облизнула губы. Почему-то в горле ужасно пересохло, и говорить удавалось с трудом.

– Как именно… измениться? – Даня говорил спокойно, но в воздухе снова запахло озоном.

– Меньше рисковать. Не заигрывать со смертью. Не…

– То есть предать свою сущность? Закрыть ее на ключ в темной комнате, а ключ выбросить? Или нет, отдать его тебе? Ты же у нас великая повелительница демонов?

– Даня… – Я отодвинулась от него. Села, прижимая к груди простыню. – Зачем ты так?

– Я вот одного не пойму, – голос у него уже дрожал от сдерживаемой ярости. – Меня ты целиком принимать не хочешь. Не можешь. А сэнри, который каждую ночь жрет тебя, пьет твою жизнь, питается тобой… он тебя на сто процентов устраивает. Он достоин того, чтобы с ним жить. Его ты не боишься.

– Боюсь! Но…

– Что «но»? Не бывает идеальных демонов! Как и людей идеальных тоже не бывает! Это все… – Он зажмурился и сжал кулаки. – Это все дурацкая теория. Правила игры. А здесь и сейчас есть ты. И есть я. Я люблю тебя. Но я не готов жертвовать своей сущностью, своей свободой ради тебя. Ясно?

– Абсолютно ясно, – ответила я.

Встала и пошла одеваться. У меня это не слишком хорошо получалось. Руки дрожали, не попадали в рукава рубашки, пуговицы на куртке не желали застегиваться. И шарф не желал наматываться. Но я справилась.

– Лара, – сказал он мне в спину, когда я уже подошла к двери.

– Что?

– Я не отступлюсь. Я буду пытаться снова и снова. Просто хочу, чтобы ты знала.

– Знаю, – ответила я и ушла.