И ведь у него нет ни одной из тех штук, которые в современном мире считаются признаком «мужского качества»: ни роскошной машины, ни дорогих часов, ни крутого костюма, ни облачка над головой, в котором показательно откручиваются цифры, демонстрируя размер банковского счета. Он не знаменитость. Не снимался у известных фотографов, не работал конкурентом Илона Маска, не гонял мяч на футбольном поле, не читал рэп в собственном клубе.

Обычный парень, который ездит домой на метро, снимает хату где-то на окраине города пополам с другом, в самой обычной одежде, не универсально красивый типаж… Ну, одинокую розочку на свидание принес. Очень романтично. В чем же дело-то? В чем его секрет?

Я полночи провела в интернете, маниакально гугля всю информацию о группе Fall High. А наутро заставила Женечку посмотреть все найденное с ее компа. Боялась того же фокуса, что и с Владом. Боялась, что это демон. Нашла его страницу «Вконтакте», нашла его полузаброшенный инстаграм, вдоль и поперек излазила все переписки с поклонницами в комментах… И по всему выходило, что это обычный, совершенно обычный человек.

С абсолютно бронебойной уверенностью в себе. Наглый, сильный, пробивной, но все же… человек. А это значит… Значит, это не демон. Может, он сумеет меня защитить, если карты снова проявят свою силу? Может, это мой шанс? Я прислушалась к себе и поняла, что не готова искать способы противостоять древней египетской магии. Так, может, у Алика они есть? А я пока выдохну. Приду в себя. А там посмотрим. А еще… Тут у меня начинали краснеть щеки. Я действительно хотела его до полной потери самоконтроля. А еще хотела, чтобы он играл на концертах для меня. Только для меня. При мысли о том, что музыкой надо с кем-то делиться, у меня темнело в глазах и сердце начинало биться чаще. Хотелось забрать мелодию только себе, ни с кем не делиться, никому не отдавать, драться за нее до потери сознания.

Я усмехнулась. Кровожадная Лара. Какие низменные мысли будит в тебе этот Алик. Раньше я испытывала такое только раз, когда мать нашла мой дневник со стихами, открыла его без спросу и прочла. А потом не сдержалась и рассказала мне, какие именно рифмы плохи и где «поправить бы ритм». Я стояла тогда и бессильно сжимала кулаки, и мне до слез было жалко те самые строчки на листочках в клеточку, которые без спросу прочитал и присвоил себе кто-то другой. Я пыталась писать с тех пор, но прежней уверенности и крыльев за спиной уже не было… И все как-то заглохло. И я уже давно решила, что это было подростковое, глупое, мол, все девочки в двенадцать лет пишут стихи… А может… Может, вовсе не глупое?

Я мотнула головой, прогоняя воспоминания, и пошла к Алику. Она заметил меня, раскинул руки и улыбнулся. Обнял, крутанул на месте, крепко-крепко ухватил за талию и поцеловал в губы.

– Ну что, гулять?

И, не дожидаясь ответа, вручил мне розочку и потянул куда-то по главной аллее.

Ярко светило солнце, вокруг было полно народу на роликах и самокатах, туда-сюда носились дети с мороженым и сахарной ватой. Я вертела головой по сторонам и улыбалась. Это были какие-то очень простые, ребяческие радости. Солнечный зайчик на носу, стаканчик с мороженым в руке, и если все вокруг смеются и радуются, то почему бы не посмеяться самой?

Алик то и дело притягивал меня к себе и целовал, лохматил волосы, подхватывал на руки и в шутку переносил через лужи и бордюры.

Через два часа, когда мы шли обратно к метро, я уже думала – почему он мне раньше так не нравился? Типаж… ну и что, что типаж? Оказалось, что красивые бицепсы – это не только выпендреж, но и возможность легко поднимать меня одной рукой и обнимать крепко-крепко. И надежно. Оказалось, что длинные волосы – это может быть красиво не только на картинках Валеджо. А то, что Алик все время пытался меня подколоть или поймать на слове… ну, такая вот у него манера общения. Или привыкну со временем, или расстанемся.

О, какое это было новое и обалденное чувство – начинать роман с осознанием, что он может быть не навсегда. Без грандиозной влюбленности и готовности плакать днями и ночами у открытого окна, если милый где-то далеко. «А что, – спрашивал внутренний голос, – так можно, да?» Я улыбнулась, встала на цыпочки и чмокнула Алика в щеку. Просто так, чтобы чмокнуть, – а не от великих чувств.

Мы стояли у перехода и ждали, когда зажжется зеленый свет. Алик даже не обернулся ко мне, просто усмехнулся – мол, так и знал, что дождусь от тебя нежностей! – и мне показалось, что в его глазах мелькнул красный отблеск. Наверняка от светофора… тот как раз мигал, готовясь смениться. Потом загорелся зеленый.

– Слушай… – Я шагнула на дорогу, ткнув Алика в бок. – Внезапный вопрос. А как ты относишься к магии?

Вместо ответа он выругался и дернул меня за руку к себе. Больно, ужасно больно и грубо!

– Ты что?!