Полагаю, что так шаррвальцы дистанцировались от своего божества, одновременно выказывая ему дань уважения. Этот же фокус позволял им в случае непонимания его действий развести руки в стороны и сказать: «Ну, то ж Великий Айш…»

Как тогда, когда он убил личного стражника царицы.

Что возьмёшь с полубога? Его мысли недоступны и непознаваемы. Как у зверя…

Нет! Джерхан был нормальным мужчиной, и каждый его поступок однозначно имел какой-то смысл. Если он убил того охранника, значит, к тому были определенные предпосылки. И значит, тот тип это заслужил.

Я настойчиво гнала от себя мысль о том, что, возможно, причина была в ревности к царице. Нет! Обязано было произойти нечто посерьёзнее, иначе думать я совершенно не желала.

Боялась…

А еще, вскочив с кровати, накинув на себя халат-платье и сунув голову за портьеру, что вела в комнату Джерхана, я поняла, что его там нет. Уже более уверенно я прошлась по всему теларану, убедившись, что мужчина и впрямь пропал.

Это было плохо. Не знаю почему, но его исчезновение отозвалось ноющим страхом, беспокойством, скрутившимся под сердцем раскаленными кольцами.

Джерхан редко оставался в теларане. Видимо, не хотел находиться рядом со мной… Возможно, не планировал стеснять или смущать, а возможно, ночевал у какой-то другой женщины. Понятное дело, что меня не устраивали оба варианта, а последний особенно, однако беспокойство в груди, казалось, имело иной характер.

Решив поискать Джера во дворце, я твердо вознамерилась пропустить завтрак и прогуляться по прохладным каменным коридорам. Выбрав на одной из статуй-манекенов новое платье, что было подбито черным мехом, я сунула ноги в мягкие теплые бабуши, в которых тут ходила половина дворца, и юркнула за дверь теларана.

Сперва мне почти никто не встречался. Редко то здесь, то там по тёмным коридорам шныряли слуги. Кто-то нёс поднос с завтраком, кто-то – с напитками, кто-то спешил убраться в комнатах. Мне так и не удалось подслушать что-нибудь интересненькое, хотя, признаться честно, я на это немного рассчитывала. К сожалению, тот зал, в котором в прошлый раз проходило совещание, оказался совершенно пуст. Впрочем, это и немудрено, ведь сейчас было раннее утро, то самое, которое в Стеклянном каньоне почти ничем не отличалась от ночи.

Устав бродить в полном одиночестве и побоявшись окончательно заблудиться, я подловила первого попавшегося слугу и спросила, не встречал ли он он в коридорах Великого Айша.

Моей жертвой оказался молоденький мальчик не старше тринадцати лет. Он нёс в руках корзинку с грибами и какими-то растениями, и после моего вопроса на его лице отразилось такая гамма эмоций, что я тут же захотела извиниться и забрать свои приставания обратно.

– Нет-нет, что ты, ала, не видел я Великого Айша! Кто же знать может, где проводит время слышащий Красную мать? То только богам ведомо, – говорил он, привычным для Стеклянного каньона образом путая порядок слов.

– Очень жаль, – выдохнула я, – значит, придётся идти обратно и опять сидеть в одиночестве целый день.

Из груди вырвалась эта жалоба скорее невольно, случайно, чем для того, чтобы услышать в ответ слова поддержки от несчастного слуги. Однако тот вдруг вытаращил на меня глаза, схватил за руку и сказал:

– Так пойдём со мной скорее! Познакомлю я тебя со своей мамой и тётей Шерити! Они накормят тебя и расскажут какую-нибудь сказку. Мне всегда рассказывают!

И парень уверенно потянул меня вперёд, не слушая возражений.

Ничего не оставалось, как последовать за ним. Дети бывают ужасно непосредственными, но меня никогда это не беспокоило. Я выросла в семье с кучей детей, и хоть они не были мне родными, но всё равно я любила их и привыкла нянчиться с младшими, помогая тёте.

Несмотря на то, что мы часто ругались, некоторые из братьев даже подстраивали мне серьёзное гадости, намекая, что я им не родня, все равно я скучала и надеялась, что однажды доведется встретить их ещё хотя бы раз.

– А как тебя зовут? – спохватилась, когда парень провёл меня уже через несколько лестничных пролетов в узкий коридор, который несколько отличался от прочих. Я с изумлением обнаружила, что ни разу здесь не была, хотя, впрочем, царский дворец Стеклянного каньона был настолько велик, что мне ещё долго не изучить все его повороты и подземные разветвления.

Вокруг было совсем не темно. По обеим сторонам от прохода на стенах висели необычные канделябры. Они представляли собой простые металлические кольца, внутри которых в полупрозрачных банках лежали высушенные грибы. Как ни странно, эти грибы светились ничуть не меньше, чем настоящие, живые, а может быть, где-то даже и больше. Из-за внушительного количества таких необычных светильников весь коридор был освещён приятным желтоватым светом.

– Меня Актор зовут, – проговорил парень, затягивая меня в какую-то небольшую, но светлую комнатку. – А вот и мама!