В теларане воцарилась тишина и продолжалась ровно до тех пор, пока росток не стал большим, почти сравнявшись с первым. Пока на нем не выросли листья и розовые бутоны.

– Быть не может, – крякнул плачущий жрец, не переставая улыбаться.

Пляшущий жрец хмыкнул, весело глядя на меня.

– Красная мать благословила и впрямь вас, Великая Айяала, – поклонился Ильхамес. А Лориавель, усмехнувшись, бросила:

– Ну и даешь ты!

– Я даю?! – выдохнула я, думая, в какой момент лучше упасть в обморок, сейчас или когда все уйдут?..

А затем жрецы, наконец, заторопились меня покинуть.

– Готовьтесь, Великая, – проговорил тогда Ильхамес. – Столько всего надобно сделать. Всего сутки у нас! О, пауков нам в помощь!

– А зачем так торопиться? – глухо спросила я. – Вдруг… ошибка какая?

Жрец улыбнулся.

– Не может быть ошибки, Айяала. Не лжет священный рододендрон.

Сдавленный вздох вырвался из моей груди.

– Кстати, куда вы денете ростки? – спросила я с некоторым беспокойством, понимая, что деревья мне, в общем-то, жалко. Не хотелось бы, чтобы с ними что-то случилось.

– Высадим в саду теларана, бояться не надо, Айяала, – ответил Ильхамес. – Ваши деревца в самом центре расти будут. А сейчас отдыхайте. Скоро к вам десятки слуг придут, будут готовить к свадьбе.

И все жрецы стремительно заторопились к выходу, пятясь спиной вперед и согнувшись в три погибели.

– Эй, а как мне найти Джерхана? – воскликнула я напоследок, с некоторым ужасом думая о том, как он отреагирует на «дивные новости». В голове все перемешалось.

– Уверен, он скоро придет к вам сам, не беспокойтесь, – кивнул другой жрец. – В первую очередь мы его найдем. Требуется поздравить Великого с тем счастьем, что наконец осенило каньон весь.

Отлично просто. У нормальных людей мужчина делает предложение женщине, прежде чем та соглашается стать невестой. У меня же жених даже не в курсе, что его уже почти женили.

После «гонцы счастливых новостей» наконец-таки ушли и унесли с собой волшебный горшок, оставив меня в полном шоке и раздрае. Сказать, что я была не в себе, – ничего не сказать. Страшно было подумать, страшно представить!

Я попеременно то краснела, то бледнела.

Я человек. И якобы беременна от… кого? Мирая? Или хекшаррахния? У меня, вообще, кто родится? Паук со змеиным хвостом?

Джерхан мне, конечно, нравился, и даже очень, но обычно я старалась не думать о том, какие у нас могли бы быть дети. Вроде как рановато было!

Теперь же оказалось, что думать-то уже поздно.

От ужаса перед глазами слегка потемнело, и я решила полежать.

Лежала я так около часа, и, видимо, это была вся фора, которую мне предоставили шаррвальцы. Затем теларан наполнили многочисленные слуги, суетясь, поздравляя друг друга, меня и весь мир. Они улыбались, суетились, снимали с меня мерки для платья, приносили цветы и угощения, спрашивали, что я предпочитаю откушать на завтрашнем празднике.

Я терпела, улыбалась в ответ и кивала невпопад. А потом, когда слуги немного отвлеклись, бросила им, что сейчас вернусь, и скрылась в коридорах дворца.

Нужно было срочно найти Джерхана! И пусть сам с ними со всеми разбирается! А то что-то не торопится он поздравить с прекрасной новостью свою будущую жену, и, чай, неспроста. Видать, не больно-то рад свалившейся на него радости. Он вон десять лет пытался отцовства избежать, а я ему тут подсуропила за пару неделек…

В общем, настроение стремительно приближалось к уровню «мегера обыкновенная».

Однако когда я уже мысленно прокрутила в голове все, что выскажу Джерхану за его любовь к побегам и исчезновениям, коридор дворца в очередной раз повернул и я увидела нечто ужасное.

Джерхан в ипостаси Великого Айша стоял посреди зала, полного военачальников, министров и каких-то явно высокопоставленных шаррвальцев. По крайней мере, об их непростом статусе говорила богатая одежда, часто расшитая драгоценностями, золотом и паутинными нитями.

Длинные паучьи ноги Джера блестели, как полированный обсидиан, а медно-изумрудные наплечники сверкали в свете масляных лампад…

На короткое мгновение я даже залюбовалась им. Снова захотелось дотронуться до хитина, напоминающего каменно-металлический доспех, до колец-украшений, нанизанных на иглы ног…

И все бы ничего, вот только как раз в тот миг, когда мне не повезло заглянуть в проход, вся эта толпа замерла, напряженно затихнув. А Великий Айш как раз поднял над головой какого-то трепыхающегося мужчину.

Секунда – и шея неизвестного бедолаги глухо треснула, и он перестал шевелиться. Джерхан бросил его тело на землю, словно это был мешок с мусором, а затем, не глядя на ошеломленную толпу шаррвальцев, просто вышел прочь.

Я едва успела спрятаться за поворотом коридора, тяжело дыша и не зная, что думать. Перед глазами вспыхнула алая пелена.