– Так и есть. Каждый, кого не будет стоять здесь ровно в назначенное время, окажется заперт навсегда.

С этими словами он развернулся, снова подошел к огромному, на глазах усыхающему древу и опустился на колени возле тела Эвисы. Он взял ее за руку, на миг закрыв глаза, а затем медленно опутывая ее огромным коконом из паутины, словно белым саркофагом.

Это было страшно. Но еще страшнее то, что начало твориться вокруг. Из всех щелей начали появляться пауки. Они сползались к Айшу и выстраивались вокруг него непроходимой стеной, которая не пропускала ни простого шаррвальца, ни тысячника. Никто не мог подступиться к полубогу, который продолжал держать в своих руках тонкую бледную женскую кисть. Но затем и ее тоже перестало быть видно под огромным слоем паутины.

Люди бегали, суетились. Им хватило отведенного времени лишь на то, чтобы похватать своих родственников и добраться до пещеры.

А когда подошел назначенный миг, грянул страшный гром. Тоннели и переходы начали обваливаться, оставляя в призрачной безопасности лишь сам город и один-единственный ход наверх.

Айш поднялся на ноги, отвернулся от саркофага Эвисы и, не глядя на огромную толпу людей за своей спиной, в окружении пауков двинулся вперед по последнему каменному коридору. И почти никто не видел, что по его смуглым щекам текли и мгновенно высыхали слезы из нефритово-зеленого огня.

Глава 19

Стоило открыть глаза, как показалось, будто я ослепла. Все вокруг застилала белая непроглядная пелена. И сколько бы я ни моргала, пытаясь настроить зрение, убрать ужасный туман, будто налипший на белки глаз, ничего не получалось.

А потом наконец стало ясно, что это и не туман вовсе, а паутина, опутавшая меня со всех сторон. Я была в огромном коконе как какой-нибудь готовящийся к вылуплению паук!

– Эй, что за шутки?! – воскликнула я, выставляя руки перед собой и ощупывая поверхность кокона. – Выпустите!

Но никто не отзывался. Только отдаленный шум где-то с другой стороны говорил о том, что рядом со мной на многие метры вокруг никого нет.

– Что за ерунда, сколопендру в сандалии тому, кто это сотворил! – взвизгнула я, пытаясь ударить по кокону, но это было все равно, что бить подушку. Ей от этого совершенно ничего не делалось.

Более того, я смутно догадывалась, что укутать меня в такую огромную штуковину мог только Великий Айш. Джерхан! А память подсказывала, что я как раз потеряла сознание у него на руках!

Но зачем он это сделал и как мне теперь выбраться?

– Эй, помогите-е-е-е! – закричала я как можно громче, потому что от попыток выбраться не было ровным счетом никакого толку.

– Не кричи, – раздался вдруг чей-то негромкий, слегка прищелкивающий голос совсем рядом.

Я бы, наверное, вздрогнула и отскочила в сторону, да отскакивать было некуда. Пришлось только вздрогнуть.

– Ты кто? И где?.. – выдохнула я тихо, вглядываясь в белое марево паутины.

– На ноге у тебя я, – ответил голос. – Был.

А потом я почувствовала, как что-то мягкое щекочет меня своими лапками, уверенно пробираясь через колено на бедро, потом по животу и замирает на груди.

Глубоко вздохнув и привычным уже способом подавив природный инстинкт спасаться от маленьких ползающих созданий, что могут вцепиться в тебя и убить, я опустила голову.

На груди сидел потрясающе красивый черный паук с красным брюшком. Тисовый паук, один из тех, что иногда наполняли Шейсару своими ордами, пугали людей и оставляли после себя несколько трупов.

А еще это был… тот самый паук, из-за которого я свалилась в пещеры шаррваль!

Чтобы подтвердить догадки, я коснулась рукой лодыжки, куда уже много недель крепился амулет-хельсарх, и с изумлением поняла, что его там больше нет.

Получалось… что царь пауков ожил! Древний хельсарх освободился ото сна!!!

– Хортанаирис?.. – спросила я тихо, боясь, что ошибаюсь. Может, это вовсе и не тот паук, а какой-нибудь другой? Тем более что в своей «живой» форме он выглядел не так, как в форме браслета. Исчезли драгоценные камни, пропали золотые рисунки. Только россыпь маленьких блестящих глаз до сих пор сверкала величайшей драгоценностью.

– Рад, что ты знаешь имя мое, Эвиссаэш, – величаво и спокойно проговорил он в ответ. – Нам будет проще. Впрочем, еще блестящей будет, если ты станешь обращаться ко мне «хеш».

– Да-да, конечно, – сдвинув брови, ответила я, а в голове тем временем вспыхнула какая-то важная мысль, которая никак не могла оформиться целиком, потому что меня сейчас интересовало нечто совсем другое. – Ты знаешь, почему я в паутине, хеш Хортанаирис?

– Конечно, – ответил он. – Потому что для всех в Стеклянном каньоне ушла ты тропами Красной матери.

– Что, прости? Куда я ушла?

– Умерла, – прощелкал он так, словно в этом не было ничего ужасного.