Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я вошла в каменный тоннель, но в тот момент, когда я уже изрядно устала и готова была упасть замертво, лишь бы немного отдохнуть, за очередным поворотом глаза вдруг резанул свет факелов, а затем я увидела хвост человеческой толпы.

Вот только Джерхана все еще было не видать. А я каким-то странным внутренним чутьем ощутила, что у меня остается все меньше и меньше времени…

– Эй, погодите! – закричала я, махая рукой.

И люди в конце процессии начали удивленно оглядываться. А чем ближе я становилась к ним, тем сильнее вытягивались и бледнели их лица. Кто-то даже в обморок упал. А потом, стоило мне добежать до какой-то незнакомой женщины, что тащила на импровизированной тележке весьма скромный мешок с вещами, как она воскликнула:

– Айяала! Глаза мои обманывают меня!

– Не обманывают, – уверила я, но старичок рядом с ней закивал головой, ошарашенно бубня:

– Чай, дух ее неупокоенный расплаты требует, мстить пришел Фелидархат за себя да деток, невинно убиенных.

Меня даже дрожь пробрала.

– Фелидархат?.. – только и выдохнула я, опуская руки.

– А кому же еще? – фыркнул тощий парнишка лет четырнадцати рядом. – А ты разве не знаешь, кто убил тебя? Какой же ты тогда дух, ежели не знаешь ничего?

Он оказался самым смелым и даже подошел поближе, ткнув в меня пальцем.

– Деда, кажись, она не дух, – проговорил он, сдвинув брови, а потом вдруг радостно распахнул глаза и кинулся меня обнимать. – Живая! Дед, ма, живая она!

Кто-то неподалеку снова упал в обморок, а по медленно шуршащей толпе прокатился рокот, из которого то и дело всплывали слова: «Живая… Айяала… Хвала Красной матери!»

Меня со всех сторон окружали шаррвальцы, стремящиеся потрогать, убедиться. И все улыбались. Кто-то даже плакал.

Мне было ужасно не по себе, но почему-то я не переставала улыбаться в ответ.

– Смотри… как они тебя любят, – прощелкал вдруг на ухо Хортанаирис. – Смотри, сколь много значишь ты для Стеклянного народа…

У меня не было сил ответить хоть что-либо. Сердце сжалось.

– Если вы живы, Айяала, вы сможете остановить его? – вдруг подбежала ко мне маленькая девочка, дергая меня за подол длинной паутинной юбки, которая будто заменяла мне вторую кожу.

И остальные затихли, глядя блестящими голубыми глазами всех шаррвальских оттенков. Не нужно было спрашивать, чтобы понять, кого имеет в виду маленькая девочка.

– Я за этим и бежала к вам, – хрипло проговорила в ответ, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно. Но что-то во мне дребезжало, звенело, словно вот-вот лопнет и рассыплется на осколки.

Никогда прежде я не чувствовала такого родства с этими людьми. Никогда прежде мне не казалось, что между моей жизнью и их стоит знак равенства.

– Где Великий Айш? – спросила я, стараясь взять себя в руки.

Дребезжащее чувство в груди росло.

– Он впереди далеко, – ответила какая-то старушка из толпы. – Первыми воины шаррваль идут под предводительством теларанских тысячников. Они обогнали нас не меньше чем на час пути.

– Час?! – ахнула я, не представляя, как буду догонять их, двигаясь через битком набитые людьми коридоры.

– Айш приказал выходить срочно, – проговорил немолодой уже мужчина, сжав зубы. – Все, кто может сражаться, в первых рядах пошли. На убой.

– Прекрати говорить так, как лучше он хотел! – воскликнула женщина рядом с ним.

– Да какой там лучше, ежели он нашими жизнями отомстить решил тысячникам проклятым, что уже много лет к войне готовились!

Начал подниматься шум. А мне было и без слов ясно, что происходило нечто ужасное.

– Но почему вы послушались его приказа? – спросила я тихо. Казалось, никто не услышит, но мне все же ответили:

– Потому что сила Айша обрушила все воздушные кишки каньона, – ответила грустно та женщина, что защищала Джерхана. И опустила глаза. – Если мы не выберемся – задохнемся. А силы не делить лучше, должны мы выйти вместе все, лишь так у нас есть возможность жизни сохранить…

По спине прокатилась морозная волна.

– Я остановлю его. Мы повернем назад, – проговорила, стараясь убедить в этом хотя бы себя.

Но чем больше старалась, тем больше чувствовала, что это ложь. То странное внутреннее ощущение, что росло и ширилось где-то под желудком, твердило, пульсировало страхом, намекая, что вот-вот произойдет нечто ужасное. Вот-вот…

Возможно, это было то самое чутье Красной матери, которое позволяло мне знать, где правильный путь. И тогда вряд ли оно ошибалось с ощущением надвигающейся беды.

Но об этом я старалась не думать. Иначе сил не останется.

– Пропустите! – воскликнула я, когда рядом с шеей вдруг зашевелился царь пауков и даже слегка прикусил меня за кожу.

Слов не понадобилось. Я и так поняла, что потеряла слишком много времени.