Так мы и носились с ним туда-сюда, как подростки, и клянусь, я победила бы в этой гонке, чего бы мне это ни стоило, но в какой-то момент нога вдруг подвернулась в проклятых юбках, и я начала падать. Причем заваливаясь назад через перила беседки, что стояла на небольшой, но ощутимой возвышенности…

В последние секунды перед глазами промелькнуло понимание неотвратимости происходящего: Джер слишком далеко, в нескольких шагах правее, а я просто-напросто сейчас сломаю шею.

Время будто остановилось.

Вот только почему-то ожидаемой гибели не произошло, а я, зажмурившись, просто-напросто зависла в воздухе, почти лишившись возможности дышать.

– Эвиса… – прозвучал рваный, нервный голос совсем рядом, и вот тогда я открыла глаза, обнаружив, что меня удерживает над перилами огромный нефритово-изумрудный хвост, покрытый потрясающей змеиной чешуей.

– Ух ты, – выдохнула я, проводя рукой по глянцевой ребристой коже. – Красивый-то какой! Да с таким хвостищем ты, небось, был первым парнем на деревне, да? – улыбнулась я и перевела взгляд на Джерхана.

А он как застыл в паре шагов от меня, так и не двигался, широко распахнув огромные зеленые глаза, так напоминающие цвет его змеиного хвоста. Казалось, он не дышал. Не улыбался, не смеялся… и не дышал.

– Ну вот ты и вернул свое сокровище, мой царь, – улыбнулась я, чувствуя, что вот-вот заплачу.

Ну и во что я превратилась после того, как детей родила? Как будто вместо прежней крепкой и смелой Эвисы кто-то подсунул мокрую плаксу.

Джерхан закрыл глаза, медленно подползая ко мне ближе на своем огромном искрящемся хвосте. И обнял, так крепко сжав в кольце рук, что я повторно едва не задохнулась.

– Ты мое сокровище… И плевать мне на хвост, Эвиса…

Я прижалась щекой к его груди, чувствуя, как что-то внутри сжимается что есть сил.

А в следующий миг со стороны новой дороги, что всего месяц назад проложили через горы к нам в Айясару, послышался грохот карет. Мы оба подняли головы, увидев там целую процессию из паланкинов в окружении гвардиаров золотого шерисмирая.

– Царь Шейсары откликнулся на твое приглашение, Джерхан, – проговорила я, чувствуя, как сжимается от страха сердце.

Нам предстоял непростой день. Переговоры с повелителем древнего города. Встреча со старой жизнью, со всем тем, чего мы не видели уже так долго. Война или мир…

– Тебе страшно? – спросила я тихо. – Мне – да.

Джерхан взглянул на меня спокойной зеленью своих глаз и улыбнулся одними уголками губ:

– Не переживай, Эвиса. Тебя не было дома два года, а меня – двенадцать лет. И раньше… да, я боялся. Но буквально только что благодаря тебе кое-что понял, моя царица.

– Что ты понял? – выдохнула я, чувствуя, что теперь не усну спокойно, пока он не ответит.

А он только хитро взглянул на меня, приподняв брови, и улыбнулся шире.

– Эй, ты должен сказать!

Он потянул меня за руку, спускаясь к дорожке, что вела в сторону огромных врат, открывающих Айясару. А оттуда к нам уже спешили двое стражников.

– Царь мой, царица моя! – поклонился первый, а затем и второй, запыхавшись. – Делегация там от Шейсары! Вот-вот к городу прибудут!

– Да мы уж видели, благодарю, – кивнул с улыбкой Джерхан, уже неуловимым образом сбросив змеиный хвост и став снова человеком. Похоже, никто, кроме меня, и не заметил, что он вообще обращался в мирая!

– Что прикажете делать? – спросил первый стражник.

– Предупредите Черную восьмерку и приведите Нерилиссу и Асшая, – ответил Джерхан.

– А уж они здесь давно, мой царь, – раздался ответ стражника. – Вон на соседней поляне сажают что-то.

– Сажают? – нахмурилась я, переводя взгляд туда, куда указывал мужчина.

А там за кустами молодого желтого рододендрона наши близнецы ковырялись по уши в земле вместе с Лориавель и дюжиной служанок.

– Что это вы делаете? – спросила я, подходя ближе и стараясь не смотреть на то, как Нерилисса земляными руками убирает белые волосы со щек, улыбаясь мне.

– Доброго дня, мой царь, моя царица! – воскликнула дочка Ильхамеса, у которой под платьем уже виднелся солидный живот.

Год назад она вышла замуж за одного из гоблинов, что помогали нам отстраивать город. Он был хоть и небольшого роста, но очень сильным магом и уважаемым мастером в своей общине. Лориавель очень гордилась своим необычным мужем и смотрела на него такими влюбленными глазами, что пришлось поднять гоблину зарплату в три раза. Но, к счастью, он и сам, кажется, обожал свою «лунноволосую нимфу», как он любил ее звать.

– А мы тут рододендроны сажаем, – проговорила она. – Прибыла новая партия ростков из каньона Стеклянного.

– Правда? – удивился Джерхан, сдвинув брови. – А почему Нери с Асшаем-то этим занимаются?

Лориавель нервно сцепила руки в замок и пролепетала: