– Они пожелали сами! Я не посмела перечить. Царевич Асшай вообще выхватил у одного из воинов простую траву и теперь ее сажает.

– Что за трава? – удивилась теперь уже я.

– Он попросил, – ответил тогда воин, стоящий рядом с телегой, груженной ростками рододендрона. – Царевич Асшай меня попросил травы привести ему, что растут рядом со священным турмалиновым рододендроном. Тем, что засох назад два года тому…

– Асшай еще едва разговаривает, что он там у вас мог попросить? – сдвинул брови Джерхан.

Воин развел руки в стороны, а Асшай, не поднимая головы, лепил ладошками холмик из земли, пришлепывая его пальчиками. А когда закончил, демонстративно встал, вытирая о красивые штаны грязные руки, и пропищал:

– Мама, ням-ням!

– Вот и все, что он мог вам сказать, – выжидающе приподнял бровь Джерхан, глядя на воина, который привез ростки. Тот развел руками, мол, знать ничего не знает.

– Быстро вымойте их и переоденьте, а потом приведите в главную залу дворца, будем встречать наших гостей, – сказала я Лориавель и няням, что, хвала богам, имелись у нас в наличии.

Я частенько думала, что если бы такие няни были у моей тети в детстве, все, может быть, и не так совсем сложилось. Ну да это уже неважно.

А мы с Джерханом неторопливо двинулись вперед по тропинке, выложенной прозрачным «стеклянным» камнем из шаррвальского каньона. Нужно было поприветствовать делегацию из Шейсары, и, кроме нас, это никто сделать не мог.

– Знаешь, у меня тут намедни впервые возникло странное чувство, – начала было я, почувствовав, как Джер обхватил мою ладонь и переплел наши пальцы.

– Что же это за чувство? – спросил он, глядя прямо перед собой, туда, где заканчивалась тропинка.

– Чувство, что я дома.

В этот момент краем глаза я все же заметила, как он повернул ко мне голову. Но сама я смотрела на наш огромный дворец, что, словно чудо, был построен так быстро. Он и впрямь был невероятно велик! И, казалось, что в нем и вовсе можно потеряться, особенно мне, которая все детство прожила в маленькой деревянной хибарке. И все же именно здесь у меня внутри впервые появилось это чувство… наполненности. Словно я там, где и должна быть.

В это время на фоне дворца маленькая феечка кружила на площадке рододендронов, где только что наши дети сажали траву. С помощью своей силы она давала росткам жизнь, позволяя им быстрее проклевываться и на глазах превращаться во взрослые растения.

А меня всегда завораживало то, как феи это делают. И вот девушка с красивыми ярко-розовыми волосами замерла, расставив ладони над грядкой с землей, и тут же из нее начал проклевываться небольшой росток.

Сперва он был тоненьким, как червячок, но уже через пару мгновений вымахал в половину ее роста, на нем появились листья и даже бутоны, которые стремительно распускались.

А еще через секунду с площадки раздался крик:

– Смотрите, не может быть!

– Это же чудо!

– Благословение Красной матери!

Я прищурилась, мало что понимая в происходящем.

– Что там? – спросила, вспоминая, что, кажется, именно на этом месте Асшай сажал свою траву.

Джерхан нахмурился, а затем проговорил:

– Там вырос рододендрон…

– Турмалиновый рододендрон! – вторил ему кто-то из слуг, что стали стремительно наполнять площадку со всех сторон.

– Священное древо вернулось к нам!!! – раздавались радостные голоса.

– Это царевич Асшай, это он посадил грядку!

– Хвала Красной матери и царевичу Асшаю!

Джерхан перевел на меня недоуменный взгляд, поймав мой – точно такой же. А потом он просто отвернулся и повел меня вперед. Туда, где над горизонтом светило ослепительно яркое солнце – богиня-царица золотой Шейсары, а теперь и серебряной Айясары. Мы шли с Джером рука об руку, не оглядываясь, но я была уверена, что он думал ровным счетом о том же, о чем и я.

И поняла, что не ошиблась, когда его фигура вдруг на миг покрылась легкой колдовской дымкой и я впервые увидела, как он перевоплощается в Великого Айша.

Секунда – и передо мной уже стоял наполовину паук с огромными сверкающими пластинами, напоминающими доспех, с острыми иглами-лапами и мощной мужской фигурой, возвышающейся надо мной в полтора человеческих роста.

Фигурой, которую я не видела два года…

Я замерла, открыв рот от восхищения, а Джерхан склонился ко мне и поцеловал, обхватив мое лицо ладонями. И его глаза больше не горели опасной колдовской зеленью, дикой и хищной, полной магии паучьей богини. Это были глаза моего Джерхана…

Затем одним легким движением он поднял меня за талию и, посадив себе на спину, двинулся вперед, перебирая огромными ногами, блестящими, как полированный обсидиан.

– Все-таки целуешься ты и впрямь как полубог, – выдохнула я, чувствуя, как щеки покраснели.

– Только как полу? – бросил он через плечо, улыбнувшись.