А мне было наплевать. Всегда.

Стоило дать этот простой ответ, как губы мужчины дрогнули.

– Это необычно, – проговорил он. – Но хорошо. Многие на твоем месте реагировали… хуже.

– То есть ты теперь радуешься, что не напугал меня вчерашним представлением? А нельзя было сразу прийти на двух ногах, а не на восьми? И не было бы никаких проблем!

Я сжала губы, ожидая ответа, а по лицу мужчины пробежала тень. Он отвел взгляд, мазнув изумрудным огнем по алой шторе, и тяжело вздохнул. Оперся спиной о стену, из которой выпирала какая-то округлая статуя, и несколько мгновений молчал.

Сейчас, когда он не смотрел на меня, внимание само собой переключилось на изучение его фигуры. На рельефные кубики пресса, напрягшиеся под портупеей, на мощные плечи и мышцы рук, на жесткую волевую линию подбородка, красиво обрамленную прядью волос, упавшей на лицо…

Я сглотнула ком в мигом пересохшем горле.

А тишина в помещении становилась звенящей.

Почему он не отвечал? Нарочно пугал меня, разжигая напряжение в воздухе до нестерпимой температуры?.. Но оно и так уже было на грани.

Сердце глухо ударило в ребра.

– Я не мог прийти на двух ногах, – ответил он через бесконечно долгое время, когда я уже почти взяла себя в руки и открыла рот, чтобы бросить очередное обвинение, которое, надо отметить, было бы значительно жестче предыдущих.

Потому что ко всему прочему мне было стыдно. Стыдно за то, какой он должен был меня запомнить.

Ведь мне понравилось то, что он делал со мной.

Получается, приличным Шейсарским девушкам при виде огромной полубожественной твари нужно бояться и трепетать, как лист на ветру или шерстинки на ногах паука… А я не то что в обморок не упала, так еще и…

Стыдно. И голова горела, как в огне, стоило взглянуть в красивое мужское лицо, которое уже давно вошло в мою память так, словно кто-то вырезал его там кинжалом.

А теперь, когда я услышала его ответ, все мысли в голове смешались.

Он не мог.

Значит, он и Великий Айш действительно два разных существа?.. Но…

– Как это может быть? – выдохнула я.

Однако именно в этот момент мужчина легко отодвинул алую ткань шторы, закрывающей вход в купальни, и просто скрылся за ней, не глядя на меня больше и не произнося ни слова.

А мне что предполагалось делать? Оставаться здесь после того, как он остановил разговор на таком остром моменте?

Ага, размечтался!

Сколопендру мне в тапки, если я останусь тут и буду ждать, пока он выйдет.

Сжав ладони в кулаки, я шагнула вперед и резко отодвинула тяжелую штору. Лицо окутала волна пара.

Оказалось, что, пока я размышляла, что делать и мысленно ругала мужчину на все лады, он уже успел привести в движение таинственные и малопонятные мне вентили. И теперь глубокая ванна, что была утоплена в пол на манер небольшого натурального водоема, сама собой наполнялась водой.

А мой полубог лежал внутри, раскинув руки по округлым бортикам цвета травяной зелени. Камень пола и самой купальни напоминал змеевик перемежающимися вкраплениями темных и светлых оттенков. Блестящая шелком смуглая кожа моего спасителя сочеталась с этим цветом, сверкая в полумраке нескольких напольных свечей, словно драгоценность.

Он лежал в купальне спиной ко мне. Я не видела его лица, лишь распущенные каштановые волосы, что, как змеевик, то уходили в камышово-темный, то блестели гречишным медом.

Во рту вдруг пересохло, и я на миг остановилась, рассыпав все мысли по каменному полу, как порвавшуюся нить жемчуга.

В этот момент мужчина повернул голову вполоборота, отмечая, что заметил мое появление. Мне же открылся его точеный идеальный профиль, умная линия высокого лба, прямой нос и четко очерченные яркие губы, словно только что их хозяин целовал кого-то… Или эти губы просто-напросто с самого начала были созданы для поцелуев.

Я встряхнула головой, чувствуя, как щеки нестерпимо горят.

Что-то я отвлеклась от намеченной цели.

– Хочешь присоединиться? – спросил невозмутимо мужчина.

Словно не предлагал ничего особенного!

Я вспыхнула еще сильнее.

– Ага, сейчас! Уже раздеваюсь! – воскликнула возмущенно.

А этот нахал демонстративно подвинулся в сторону, освобождая место:

– Вот и молодец, в воде думается лучше. Проходи.

У меня дар речи пропал.

– Не полезу я к тебе! – выдавила через силу, бросив взгляд в прозрачную, как хрусталь, воду, которая ничего не скрывала. И, конечно, его божественность сидел там совершенно голым.

Мужчина ничего не ответил, только тихо хмыкнул перед тем, как отвернуться и принять прежнее положение. Уголки губ приподнялись.

Мне показалось, что этот тип меня нарочно доводит, потому что мгновенно стало ясно: он прекрасно знал, что никуда я не полезу.