– Красная мать… это та богиня, которая… – голос резко осип.

Я хотела сказать: «Та, которая сделала тебя наполовину монстром». Но почему-то сил договорить не хватило.

– Да, – ответил тихо Джерхан, несмотря ни на что поняв, о чем я говорю.

Он больше ничего не сказал, но я почувствовала, как каждая мышца в его теле напряглась.

Это напряжение передалось и мне. Но я должна была узнать остальную правду и потому глубоко вздохнула, набираясь смелости.

– Так ты действительно был мираем? И очутился здесь, хотя раньше жил на поверхности? – выпалила я на одном дыхании, решив взять быка за рога.

Ничего, пускай минуты странного, безумно приятного купания останутся в прошлом и я разозлю своего собеседника, но главное – узнать, что к чему.

Я ждала правду.

Джерхан медленно повернулся ко мне, обхватив одно колено раскаленной ладонью, скрыв его полностью под длинными красивыми пальцами. И взглянул мне в глаза.

Его зеленые радужки были темными, почти черными. В них больше не блестело изумрудного золота.

– Да, был. И да, я жил на поверхности. Но сейчас моя вторая ипостась – паучьи ноги хекшаррахния. И мирайский хвост исчез навсегда.

– Но… – слова застряли на кончике языка, столько скрытого и невысказанного плескалось в глазах цвета ночной зелени.

Эти глаза будто резали меня. Как и небрежно, почти с вызовом брошенные фразы.

Однако за прозвучавшими словами я неожиданно почувствовала нечто совсем иное. Как бы агрессивно и холодно все это ни звучало, истина была в другом…

– Тебе больно, – проговорила я, не в силах отвернуться от этих глаз, которые будто вонзали в меня два раскаленных кинжала. – Ты не можешь стать тем, кем был когда-то…

Джерхан отвернулся. А затем резко поднялся из ванны, нисколько не стесняясь своей наготы и остатков мыла. Выбрался из бассейна и тут же накинул длинный тяжелый халат из зеленой ткани. У него не было рукавов, как и у моего платья, зато был широкий золотой пояс.

– Я ни о чем не жалею, – холодно проговорил он. – Я Великий Айш, во мне кровь и сила Красной матери. И я делаю то, что велит долг.

– Чей долг? – бросила я ему в спину и стала стремительно выбираться из ванны вслед за ним. – Это же не твой долг. Как ты стал Айшем? Ты сам выбрал этот путь или тебя сделали таким?

Я видела, что ему не нравится этот разговор, но мне нужно было узнать правду до конца. Даже если потом он разозлится и решит наказать меня в теле полубога с восемью ногами.

Зато я буду знать правду!

Джерхан же обернулся ко мне и склонил голову набок, словно изучая.

– Я не выбирал свою роль, – ответил он спокойно, и я вздрогнула от того факта, что мне удалось попасть в цель своими словами. Ведь я могла ошибиться! Он мог по доброй воле стать полупауком и сейчас хохотать над моими наивными романтично-книжными фразочками о долге и пути. – И все же я тот, кто я есть. Не жди, что я помогу тебе выбраться из Стеклянного каньона. Это невозможно. Не жди, что тебе удастся сбежать.

Слова звучали отстраненно и жестко. И только в самом конце Джерхан вдруг тихо добавил, заставив меня ощутить изнутри покалывание тысячи морозных иголочек:

– Поздно.

Почти неслышно, одними губами. И только глаза смотрели на меня, не отрываясь. И горели… горели…

Потом он отвернулся, взял еще один сухой наряд с вешалки в форме обнаженной статуи и бросил мне, не глядя. А затем направился в комнату, откуда мы только что пришли.

Вот только я и не подумала ловить халат, торопясь следом за беглецом. Наш разговор еще не был закончен.

– Эй, а ну-ка, подожди! – возмущенно воскликнула я. – Ты так и не сказал мне, почему не пришел вчера на двух ногах! А ну-ка, вернись, я с тобой не закончила! Скажи мне правду!

Я бежала так быстро, что не сумела заметить в полумраке, как Джерхан вдруг остановился. Он больше никуда не шел. Обернулся ко мне, и не успела я сделать и нескольких шагов, как ударилась в его тело и оказалась во власти сильных, как стальные тиски, рук.

– Кто ты, чтобы я говорил тебе правду? – вдруг тихо, но угрожающе спросил он, склонившись к самому моему лицу. Его ладони стиснулись на моих предплечьях, и я не могла двинуться с места, слыша, как колотится сердце в горле, глядя на вспыхнувшие в темноте огненно-зеленые озера.

Джерхан сжал руки чуть сильнее, а я почувствовала, как мокрая ткань платья стремительно остывала, прилипая к коже. Как пить дать под ней очертились изгибы всего тела, что оказалось прижатым к теплому, мужскому.

– Откуда мне знать, могу ли я доверять тебе, Эвиса?..

От нового укола страха в ногах появилась слабость.

И все же если он рассчитывал сбить меня с толку этим «нападением», то сильно ошибался.