Лориавель смотрела на меня, выпучив глаза и всячески намекая, чтобы не спорила.

Неями приподняла тонкую черную бровь и нахмурилась.

– Если ты оскорбишь священных Хрустальных пауков своим гонором, они убьют тебя в тот же миг, не поглядев на то, что ты новая ала Великого Айша. Паукам нет до этого никакого дела. И не подумаю я им помешать.

От такого заявления я лишилась дара речи.

– А они что… ядовитые? – только и сумела выдохнуть я.

Арахнофобия, которой я никогда не обладала, стремительно протягивала ко мне тонкие лапки. Вместе с белыми паучками, которые становились все ближе.

– Конечно, Хрустальные пауки ядовиты, – фыркнула Неями. – Как и все пауки Стеклянного каньона. Как и Великий Айш, да плетутся годы его бесконечно, как паутина богов.

Под кожу проскользнули ледяные осколки ужаса.

Внезапно вспыхнули перед глазами тонкие белые клыки, показавшиеся на миг из-под красивых губ Джерхана… Айша.

«Цветок рододендрона не даст семян, коли с древа его сорвать…»

Проклятье.

Я встряхнула головой, и из горла уже готовы были вырваться слова: «Обойдусь без платья, всего хорошего».

Но я стиснула зубы и приподняла подбородок, твердо посмотрев на Неями. И даже, наверное, вызывающе.

Ведь это всего лишь пауки! И всего лишь обычное платье. Что будет, если я не справлюсь с такой мелочью?

Мастерица будет презирать меня заслуженно. Ведь получится, что я такая же, как и остальные. Возможно, такая же, как другие шейсарки, что были до меня. Что падали в обморок при виде пауков, что бледнели и сходили с ума от облика Великого Айша. Получится, что я такая же, как те, что ненавидели шаррвальцев и считали их пособниками демонов.

– Давайте закончим побыстрее, – бросила я, не сводя взгляда с холодных голубых глаз Неями.

– Что, так неприятно находиться в нашем обществе, прекрасная ала? – фыркнула мастерица над пауками, сцепив руки на груди.

– Нет, с чего вы решили? – спросила я.

А затем, стараясь ничем не показать неловкости, опустилась на колени и протянула руку к самому ближайшему белому пауку из тех, что уже подбирались ко мне со всех сторон, словно я была чем-то очень привлекательным для них. Вроде завтрака.

Паук глянул на меня десятком своих красных глазок, и мне показалось даже, будто он моргнул. Хотя моргать им там было нечем. А в следующий миг он подскочил, быстро перебирая лапками, и забрался мне на руку.

Я не смогла сдержать улыбку. Он был мягкий, как кот. Или маленький хомячок.

Паук несколько раз поприседал на моей руке, будто приноравливаясь или присматриваясь, не скину ли я его за эту вольность, а затем споро забрался по предплечью к шее, потрогав лапками щеку.

Я улыбнулась шире. А затем и вовсе засмеялась, когда он начал бегать по мне и щекотать.

– Эй, перестань! – воскликнула, не переставая смеяться, едва до меня дошло, что он нарочно меня щекочет. – Ты что творишь?..

Пауки так не должны делать. Это просто не по-настоящему! Они же неразумные!

Но паучок терся о меня брюшком и щекотал лапками. Потом отползал куда-нибудь на локоть, чтобы я не могла его достать, и там весело приседал, будто… смеялся!

А я начала слышать громче:

«Эвис-с-са… Эвис-с-са… Эвис-с-са…»

Но это уже не пугало.

– Кажется, понравилась им ты, – поджав губы, проговорила Неями, наблюдая за происходящим. – Тогда приступим.

Она взмахнула рукой и бросила Лориавель:

– Отойди в сторону. А лучше сядь у стены, чтобы священному таинству не мешать.

Дочка жреца послушно склонила голову и, посмотрев на меня, подмигнула, показав жест дрыгающихся ножек. Похоже, это должно было означать, что все идет хорошо.

Неями подошла ко мне вплотную через облако паутинной перины и мягко, но непоколебимо заставила встать с колен. В тот же миг по ее указке несколько десятков белых пауков ринулись ко мне со всех сторон.

Я задержала дыхание, но лишь на миг. А затем увидела, что мастерица смотрит на меня, не моргая. Остро, жестко. Отслеживая каждую мельчайшую мою реакцию.

И тут же до меня дошло: она ждала, когда я начну кричать. Когда покажу страх. Возможно, и впрямь после этого меня можно было бы убить. Пауки укусили бы ненавистную шейсарку, и все. Невероятное приключение Эвисы в Стеклянном каньоне подошло бы к концу.

А Неями затем сказала бы, что не виновата в случившемся, ведь эти шейсарки ужасно припадочные, и к священным паукам их и вовсе допускать не следует.

Вот же вредная мастерица!

Я вернула ей ее тяжелый взгляд и широко улыбнулась. Клыков у меня, конечно, нет, но должно было получиться зловеще. По крайней мере, я на это надеялась.

Неями дернулась, как от пощечины, и прищурилась.