– Петенька, я буду готовить тебе все, что скажешь, и буду заботиться о тебе, – прошептала Мария.

Он обнял девушку, и они забылись сладким сном. После такой ночи Мария чуть не пропустила время утренней дойки коров. Она вскочила, разбудила Петю, расцеловала его и побежала домой.

«Какая же я счастливая!» – внутри у нее все пело оттого, что Петенька вернулся. Пусть он и не совсем здоровый, но живой, и это главное. Она вспомнила жаркие ночные ласки любимого и зарделась от смущения: «Это ведь не страшно, что мы были близки до свадьбы. Скоро поженимся и все наладится».

 

 

***

Петр быстро вернулся к привычной мирной жизни. На семейном совете он сообщил, что хочет поехать в соседний район, где недавно открылись курсы техников. После войны была острая нехватка мужчин, поэтому возвратившиеся парни вызывали сильный интерес женского населения поселка. Как-то раз Мария шла с Петром после танцев в клубе и недовольно выговаривала ему:

– Петя, ты должен был танцевать только со мной. Мы же скоро поженимся, нам положено быть вместе.

При этих словах молодой человек внимательно посмотрел на спутницу, но ничего не сказал. Марию он знал сызмальства, и она ему нравилась, но о будущем он пока не думал. Хотя, спору нет, она была красивой и работящей девушкой.

Мария работала в поселке дояркой, знала всех своих коров, и у нее были свои любимицы.

– Вон та черная с белыми пятнами – это Зорька, – перечисляла она их, – коричневые – Апрелька и Майка. Коровы хорошие, покладистые, доятся быстро и молоко у них жирное.

В тот день она, как всегда, засветло пришла на базу, переоделась, вымыла руки, подсела к Пеструшке с ведром, накинула на колени чистую тряпицу и принялась за дойку. Но тут перед глазами все завертелось, и она упала на пол. Прибежал техник, помог ей выйти на свежий воздух, где она пришла в себя. «У меня уже давно не кровит, теперь сомнений нет, у нас будет ребеночек, – пронеслось в голове Марии. – Я обязательно должна сегодня поговорить с Петей».

Вечером она вызвала его к калитке. Они пошли вдоль улицы, остановились под деревом, и она смущенно начала сжимать в руках платочек.

– Петя, сегодня мне стало плохо на базе, и меня пораньше отпустили домой.

– Что с тобой случилось, ты не заболела? – Петр участливо посмотрел на девушку.

– Нет, не заболела, – Маша радостно улыбнулась и, глядя ему в глаза, сообщила: – У нас с тобой будет ребеночек!

Такой новости Петр не ожидал. Веточка на дереве, за которую он держался, треснула под рукой. Он на мгновение растерялся, не зная, как реагировать, потом сказал:

– Маша, я не могу жениться без благословения моей матери. Я сегодня поговорю с ней о нас.

– Петя, какое благословение, мы же с тобой... – она густо покраснела.

– Маша, ты не волнуйся. Я обязательно сегодня поговорю с мамой, объясню ей, и все образуется.

Через полчаса Петр стоял пристыженный перед матерью, а она бросала холодные фразы:

– Я понимаю, что это случилось в день твоего приезда и ты должен был стряхнуть с себя ужасы пережитого, но о свадьбе не может быть и речи. Ты знаешь, что твоя Мария цыганских кровей? Нет? Так вот знай. В нашу семью всегда входили только нравственные женщины, а блудницам здесь не место.

– И что мне теперь делать?

– Сейчас ты в тине греха и спасет тебя только вера в Бога. Молись, чтобы он наставил тебя на путь благочестия и смирения. А о Марии забудь. Если хочешь, мы отправим кого-нибудь из родственников сообщить ей об этом.

– Нет, я так не могу, я сам скажу.

Разговор с Марией дался ему нелегко, но еще тяжелее было самой девушке. Она с каменным лицом молча выслушала его, сказала, что все поняла, развернулась и пошла домой. «Господи, где взять силы», – шептала она, идя по дороге и с трудом волоча ноги. Дома она дала волю слезам.

– Мамочка! – рыдала девушка на коленях у матери. – Как я теперь буду жить! Но почему так случилось? В чем я виновата?

– Манечка, доченька, ты можешь навредить ребеночку. Успокойся хотя бы ради него, – мать гладила по голове отчаявшуюся дочь.

Брат Сеня, видя страдания сестры, схватил со стола нож и страшным голосом крикнул:

– Я прирежу его!

– А ну положи нож! – приказала мать, а потом строго сказала дочери: – Мария, я знаю эту семью и могу тебе сказать, что они никогда не приняли бы тебя. Но мы не останемся в долгу.

Она посмотрела на сына.

– Семен, выйди! Нам с твоей сестрой нужно поговорить.

После того, как за сыном закрылась дверь, она продолжила:

– Мария, дочка, я могу сделать так, что его потомки будут страдать. Они не будут счастливы в любви, и это сживет их с белого света. Хочешь этого?

Мария затихла, вытерла слезы, а потом тихо спросила:

– А что будет с ним?

– А с ним ничего не будет.

– Хочу, очень хочу!