В моих руках был уже не тяжелый кусок раскаленного металла, а моя сестра Марин, легкая как пушинка.

Только бы продержаться.

Меня тянули ко дну намокшие платье и плащ и бесчувственное тело сестры, но я, отчаянно работая ногами, упрямо стремилась вверх. Вынырнув, я дотащила сестру до берега, вытолкнула ее на него, а потом выбралась сама. Стоя на коленях, я прижала голову к ее груди, пытаясь расслышать сердцебиение.

Сердце не билось.

Она была полностью обнажена – одежда разорвалась во время страшных превращений. И холодна. Надо немедленно ее согреть. Я сбросила намокший плащ и завернула ее в черный бархат и зеленый шелк.

Я все время слышала чьи-то рыдания. Наверное, это плакала я сама.

– Черт возьми, Марин, – крикнула я. – Просыпайся!

Тщетно.

Я прижала руки к ее груди, губы к ее рту, пытаясь вдохнуть в нее жизнь.

Она не шевелилась и не дышала.

Слишком долго она не приходила в себя. Я была в отчаянии. В голове снова зазвучал голос. На сей раз это был голос не моей матери, а Дженет. «Они обещают исполнить все ваши заветные желания, но обманут вас, и вы не получите того, что хотели».

Я обняла Марин, положила голову ей на грудь и горько зарыдала, умоляя ее не уходить, умоляя вернуться в этот мир.

– Прости меня, Марин. Пожалуйста! Я так люблю тебя.

Послышался удаляющийся стук копыт, звук разбивающейся на тысячи осколков короны.

Белый конь без седока проскакал по мосту и скрылся в тумане на другом берегу. Половина моста, соединяющая нас с миром фейри, исчезла.

Глаза Марин распахнулись, и все часы пробили полночь.

Вот так начинается счастливая жизнь после завершения сказочной истории.

Вот что происходит после всех испытаний.

Невыносимая боль. Обожженная кожа, свисающая ошметками. Ступня, раздробленная лошадиным копытом, сорванные ногти.

Кто-то забрал у меня руку Марин.

Я почувствовала, как ко мне прикасаются чужие руки. Гэвин. Боль постепенно уходила, она уже не была такой нестерпимой.

– Прости, но шрам все же останется.

Я не стала задавать вопрос, где. Я же знала, что без последствий не обойдется. На руке и так были шрамы – напоминание о прошлых страданиях. И они были не единственными.

Я села. Все тот же берег реки Морнинг. Платье, изорванное в клочья. Разбухшие от воды ботинки. Должно быть, и сама я была похожа на утопленницу.

Гэвин сжимал в объятиях Марин. Он снова выглядел как обычный смертный человек. Он был изможден и подавлен. Никакой короны. Марин, завернутая в мой промокший плащ, кричала на него, вне себя от гнева. Кусочки мозаики постепенно складывались в моей голове.

– Ты запретил ей мне об этом говорить!

Гэвин отвечал, не теряя самообладания:

– А что, если бы она сказала тебе, и не сумела тебя спасти? Если бы ты отправилась в Волшебную страну, зная, что там тебя ждет гибель? И постоянные мысли об этом привели бы к тому, что это сбылось? Что тогда?

– По крайней мере, я ушла бы туда, зная, что сестра любит меня. Верит в меня.

– Я люблю тебя! – голос его уже не был спокоен.

– Но перед тобой не стоял этот ужасный выбор. – Она ударила его по щеке. Он закрыл глаза и опустил голову, когда она пошла прочь от него.

Марин обняла меня, но, несмотря на то, что даже легкие прикосновения ее рук причиняли мне боль, я не просила ее убрать их.

– Пойдем, – сказала она. – Все закончилось. Пойдем домой.

Я покачала головой, глядя на отчаяние в глазах Гэвина, на капельки крови на висках Эвана, на исцарапанные руки Ариэль.

– Это будет не так просто.

И я не ошиблась.

– Вам надо уходить, – сказал Гэвин. – Бежать из «Мелеты». Всем, причем как можно быстрее. Наверное, Бет тоже следует прихватить с собой. Я ей сам сообщу. Постараюсь отвлекать их как можно дольше, но мы, фейри, как правило, не любим проигрывать. Они не могут причинить тебе вред напрямую…

– Но мы все знаем, что они вытворяли с Имоджен в последний месяц, – сказала Ариэль. – Вы действительно мастера издеваться над людьми, Гэвин. Мы тотчас же уедем.

– Постараюсь вам помочь по мере сил, – пообещал Гэвин, не спуская глаз с Марин.

– До сих пор мы как-то и сами справлялись, – сказала Ариэль.

Мы в полной темноте добрели до дома, не думая об опасности, как будто темнота могла помочь, как будто фейри не могли следить за нами. Но они теперь были ослаблены, лишившись дани, и возможно, это поможет нам. Мы наскоро запихнули вещи, которые могли унести, в дорожные сумки и чемоданы на колесиках.

– Тебе помочь? – спросила Марин нерешительно.

– Не могла бы ты снять с потолка эти звездочки? Хочу забрать их с собой, но мне больно поднимать руки.

Она залезла на кровать и принялась разбирать созвездия.

– Мне чудились эти звездочки, когда мы были под водой.

– Я взяла с собой одну. Хотела, чтобы со мной было что-то, что напоминало бы о тебе.