Лошади скакали все быстрее и быстрее. Мы проносились через лес, словно ураган. Деревья, вдохновившие Эвана на его скульптуры, росли повсюду. Похожие и не похожие на деревья нашего мира. Они поражали совершенством, и, как ни странно, в них было что-то человеческое, словно в этих тянущихся к нам ветвях были навеки заключены души людей. У меня хватило ума не дотронуться до них в ответ на их немую мольбу, но это требовало усилий.

Фейри прекрасны и обладают непреодолимой силой соблазнения, насколько притягательными могут быть жутковатые существа с когтями и клыками. Это очарование, замешанное на крови и боли. Казалось, по коже бежит электрический ток, а тело сгорает от непреодолимого желания. Я безумно хотела здесь остаться.

Я хотела остаться.

Затем звезды на небе снова поменяли расположение, и мы очутились в привычной вселенной «Мелеты». Мы снова были на мосту, и как только сошли с него, лошади, внезапно охваченные паникой, бросились врассыпную. Прочь от чего-то, лежащего на земле.

Это была Марин. Она лежала на склоне холма – освещенная лунным светом, смертельно бледная.

Я вскрикнула, дернула поводья, и на сей раз лошадь мне подчинилась, – запрокинув голову в знак протеста, она все же остановилась. Я соскользнула с седла, и теперь стояла на земле. Ноги мои подкашивались.

– Марин! Марин, что с тобой?

– Я ею займусь, – Гэвин, все еще в рогатой короне, поднял Марин на руки. – Доставлю ее домой в целости и сохранности. С ней все будет хорошо.

– Да неужели?

Его глаза, налитые бесконечной тьмой, смотрели на меня в упор. Воздух вокруг него колыхался, и я отчетливо чувствовала сильный запах озона, словно после удара молнии, запах магии. У меня защипало в горле. Кем бы он ни был, о какой безопасности можно было говорить в его присутствии?

– Со мной все в порядке, Имоджен. Просто голова кружится. – Голос Марин был тихим, но без единой нотки паники. – Я просто упала, ничего страшного.

Руки Гэвина с невероятной нежностью держали Марин. Она лежала в его объятиях, словно младенец в колыбели. Он бережно прижимал ее к груди, словно желая защитить от всех опасностей мира, а она смотрела только на него.

– Хорошо, – сказала я, и, взяв лошадь Марин под уздцы, как и свою, повела их в сторону кампуса.

Поселок выглядел как обычно. Все в нем казалось привычным, обыденным. Я вернулась в реальный мир, но моя душа скорбела и тосковала. Взгляд жадно искал невидимые образы запредельного. Биение сердца эхом отдавалось в груди как будто в пустом пространстве. Все вокруг выглядело блеклым. Слишком земным.

Я тряхнула головой и моргнула, пытаясь свыкнуться с прежней реальностью.

– Я не такой, – раздался за моей спиной голос Эвана. – Не такой, как они.

– Да? И кто же ты такой? – Я резко повернулась к нему, отпустив коней, которые бросились к группке сородичей, толпившихся на площади. Лица всадников выглядели обычными и вполне знакомыми. Но не его лицо. Несмотря на то, что это было лицо, которое я целовала, которое прижималось к моей обнаженной коже. Казалось, он все же носил печать неземного. Того, что мой разум постичь был не в силах.

– Я обычный человек. Как ты. Художник, работы которого они ценят.

– Они, – уточнила я, и это не был вопрос. Я швырнула в него это слово как дуэлянт перчатку.

– Да, они, – повторил он. – Фейри. Уверен, что ты понимаешь, о чем я.

– Я поняла, где я их видела, а не то, кем они являются. – Передо мной промелькнуло воспоминание: его рука, сжимающая цепочку амулета, который я должна была обязательно надеть этой ночью, рука, скользнувшая потом внутрь меня.

– Почему именно ты?

– Потому что каждые семь лет «Мелета» платит фейри дань. Одним из нас. И уже почти семь лет я живу в их мире.

Жила-была девочка, которой фея обещала выполнить одно ее желание. Лишь одно-единственное желание, но дававшее ей право получить то, что она хотела больше всего на свете, осуществить свою заветную мечту, которую она хранила в самом потаенном уголке сердца, боясь даже помыслить о ней, даже прошептать вслух.

– Но ты должна быть очень-очень осторожной, и хорошенько обдумать, что ты хочешь получить, – предостерегла ее фея. – Ты должна быть уверена, что очень точно произносишь свое желание. Иначе тебя постигнет разочарование. Или еще более суровая участь.

Девочка была очень умной, она читала много книжек и хорошо представляла опасности, связанные с исполнением желаний. Пожелай вернуть любимую собачку, которая умерла, и вот к тебе во двор является полусгнивший трупик и начинает бегать за тобой, требуя, чтобы ты бросала ему мячик. Пожелай, чтобы все, к чему ты прикасаешься, превращалось в золото, и твоя лучшая подруга станет золотой статуей, едва ты ее обнимешь. Твое желание ее убьет. Если произнести желание, хорошенько его не обдумав, ты можешь безвозвратно потерять возможность осуществить свою истинную мечту.