Мы шли домой, и от нашего дыхания в воздухе парили белые облачка, промерзшая трава похрустывала под ногами. Рядом с нами Морнинг быстро несла свои темные и холодные воды по камням.

– Спасибо, что ты все это стоически выдержала, Ариэль. Мне просто надо было выбраться из дома и поплакаться кому-то насчет Эвана.

– Без проблем. Хотя… теперь за тобой должок, пригласишь меня выпить в какое-нибудь шикарное место. Разумеется, когда мы обе станем богатыми и… Имоджен! – она схватила меня за руку и остановилась. – Это еще что за чертовщина?

В реке сидела обнаженная женщина и расчесывала длинные волосы. Ее кожа была бледной и полупрозрачной, как лед, а глаза горели зеленым огнем. Она улыбнулась нам, и мы увидели, что зубы у нее тонкие и острые, как иголки.

– Это что, действительно происходит? Она на самом деле там? – Ариэль еще крепче ухватилась за мою руку, ее пальцы буквально впились в кожу.

Я невольно подняла другую руку к шее и нащупала свой амулет.

– Да. Она действительно там.

– Идите ко мне, идите ко мне, – позвала женщина, и голос ее журчал, как вода на перекатах, холодный, как лед в реке, тихий, как сон утопленника. – Идите ко мне, я расчешу вам волосы и поймаю сновидения, запутавшиеся в них.

– Значит, сны живут волосах? – спросила Ариэль.

– А где же им еще жить? Нужны сети, чтобы их удерживать.

– Спасибо. Но может, в другой раз. Когда будет потеплее, – сказала Ариэль. – Спокойной вам ночи.

– И вам того же. – С этими словами женщина исчезла в бурлящей воде.

– Значит, они существуют, – произнесла Ариэль. – Я имею в виду, фейри.

– Конечно, существуют. – Мы стояли, дрожа, у самой кромки реки. – Не подозревала, что ты все знаешь. У тебя тоже есть песочные часы?

– Еще нет. Хотя Анджелика уверяет меня, что дело не в том, что мне не хватает таланта, а в том, что я больше хочу быть рок-звездой, чем певицей, поэтому подарить мне амулет сейчас, это все равно, что выбросить его на помойку. Хотя у меня еще есть время его заслужить, если я вдруг решу изменить приоритеты.

– Это… довольно жестко.

– Согласна. Особенно, если учесть, что она точно знала, в каком направлении я собираюсь работать, когда приняла решение стать моей наставницей. – Все еще держа меня за руку, она пошла прочь от реки. – А Гэвин правда король? Я имею в виду, король Волшебной страны?

– Правда.

– Ничего себе! И при этом, наверняка, брюзжит по утрам. Пока не выпьет кофе. Впрочем, это говорит лишь о том, что некоторые вещи, видимо, у всех рас и народов одинаковы.

– Что-то я с трудом представляю женщину, которую мы только что видели, за утренним кофе, – усмехнулась я.

– Я тоже. Расскажи, как там все было, когда вы туда попали?

– Там нереально красиво, но и страшновато тоже. Я хочу оказаться там снова, и, в то же время, никогда больше не видеть того мира. И конечно, я хочу жить там, если их выбор падет на меня. Вот такие дела.

– Ну ладно, – сказала она. – Похоже, остается только пожалеть, что я все пропустила. Потому что, будь уверена, у меня нет ни малейшего желания там оставаться.

Ариэль оказалась первым человеком, от которого я услышала эти слова.

– Почему же?

– Семь лет без выступлений? Ты надо мной издеваешься, твою ж мать!

Я рассмеялась.

– Тебе так их не хватает?

Он кивнула.

– Я очень хочу получить амулет и эту возможность, но не потому, что жажду попасть в мир фейри, а потому что хочу стать первым человеком, который сам от этого откажется, а не страдать от того, что они, возможно, откажут мне. К тому же, семь лет без оваций может просто сломать мне психику. И еще – я хочу добиться успеха на своих собственных условиях.

– Что ты имеешь в виду? – Мы уже подошли к дому, к нашим ступенькам перед крыльцом. К нашей уютной и безопасной террасе.

Ариэль отперла дверь.

– А ты не думаешь, что тебя постоянно будет мучить один вопрос? Вот представь себе – ты возвращаешься, и твое имя тут же появляется в списке бестселлеров New York Times, по твоим книгам ставят фильмы, и все такое прочее, что говорит о том, что ты достигла наивысшего, неоспоримого успеха на литературном поприще. Не будешь ли ты спрашивать себя: это произошло, потому что ты действительно талантлива, или потому что хитрожопые фейри выполняют свои обязательства по этому гребаному договору? Что касается меня, я не хочу всю оставшуюся жизнь думать, что не достойна столь головокружительного успеха, терзаться сомнениями, действительно ли мое творчество столь хорошо, как все утверждают, или же эти существа просто применяют свои магические штучки, заставляя людей думать, что я действительно представляю из себя что-то стоящее.

– Но твой успех действительно будет заслуженным, тебе его принесет твой талант. В этом весь смысл семилетнего пребывания в их мире.