– Как ни странно, – сказала я, – мне вполне понятны причины твоего решения. Желаю хорошенько повеселиться.

– К тому же, надеюсь, что за время своего отсутствия мне удастся привести мысли в порядок и решить, стоит мне остаться здесь или выйти из игры, – сказала она, застегивая чемодан. – Удачи вам в кулинарных подвигах.

– Спасибо. Хорошего тебе путешествия.

Елена оставалась в «Мелете» и как только поняла, что мы не собираемся устраивать дурацкий традиционный ужин с индейкой, заявила, что не прочь к нам присоединиться.

– Тыквенный пирог – это просто отстой. С меня вино.

Мы с Марин занялись приготовлением говядины по-бургундски, потому что на это уходит весь день, и дом от этого наполняется восхитительным ароматом, создающим атмосферу тепла и уюта. Елена спустилась работать в библиотеку, вместо того, чтобы торчать в своей комнате, и присоединилась к нам на кухне, чтобы выпить стаканчик вина, пока мы готовили. Такой общительности она не проявляла еще ни разу и, пожалуй, впервые казалась спокойной.

Эван прислал мне письмо, сообщив, что обязательно придет на вечеринку. И теперь я стояла перед шкафом, словно школьница, собирающаяся на первое свидание, отбрасывая все подряд, пока целая куча одежды не была навалена в беспорядке на кровати и у моих ног. Вся эта одежда меня чем-нибудь да не устраивала, и я удивлялась, как такое может быть, что все вещи оказались такими неподходящими, хотя я сама все их покупала.

– Ты идиотка, Имоджен, – твердила я себе. – Какая разница, что на тебе надето? Он уже видел тебя голой, и если ты не поторопишься и не напялишь на себя хоть что-нибудь, то и остальные получат такую возможность.

Я бросила взгляд на телефон, чтобы узнать время.

– Твою ж мать.

Я втиснула себя в черное платье, которое уже дважды примеряла, накрасила губы любимой красной помадой и спустилась вниз как раз в тот момент, когда раздался стук в дверь.

– С Днем благодарения! – В руках у Гэвина была коробка с тортом, а у Эвана – охапка роз – ярко-красных вперемешку с золотистыми.

– Проходите, – сказала я. – Гэвин, ты можешь отнести это на кухню. Эван, давай я займусь розами. – Благоухание цветов наполняло воздух, создавая праздничную атмосферу.

– Спасибо, что пригласила меня.

– Рада, что ты пришел, – ответила я, наливая воду в вазу.

– Надеюсь, мы сможем побыть вдвоем. Попозже. – Его тихий голос звучал так таинственно, что у меня мурашки побежали по коже.

– Я… ой… – я поморщилась. Из кончика моего пальца торчал шип от розы, вокруг которого быстро выступала кровь.

Зазвенел таймер духовки, и Елена пришла в кухню, чтобы разлить вино.

– Эти розы из нашего розария? – спросила она. – Мне так нравится это место. Хотя удивительно, что там еще что-то цветет.

– Нет, – ответил Эван. – Я тоже обожаю наш розарий, но эти цветы из цветочного магазина.

Вечеринка удалась на славу. Это был один из лучших праздников, которые у меня были в жизни. Никакой предпраздничной суеты, никакой беготни с пакетами, просто приятный ужин в кругу друзей, вкусная еда, вино и непринужденная беседа. Магия простого общения, алхимическое действо, когда люди, место и атмосфера сливаются воедино, и из этого чудесного сплава рождается тихое счастье.

Гэвин и Марин сидели напротив меня, и я наблюдала за ними. Эван как-то сказал, что фейри не подвластны чувствам, что они не способны любить. Но Гэвин смотрел на Марин с восхищением и обожанием, как на чудо. Что это, как не проявление любви, по крайней мере, такой любви, какой она должна быть в моем понимании.

– Пойду-ка я принесу десерт, – сказал он, жестом останавливая нас с Марин, когда мы попытались выразить протест. – Вы готовили праздничный ужин, а я уж как-нибудь сумею найти тарелки для торта.

– Я помогу, – предложила Елена.

Марин вытаращила глаза, когда Елена вышла вслед за Гэвином из комнаты. Время шло, а они все не возвращались.

– Надо пойти посмотреть, не нужна ли им помощь. Вы же знаете, какая капризная у нас кофемашина, – соврала я скрепя сердце.

Я решительно раздвинула двери в кухню.

– А она утверждает, что вы ей обещали! – Елена была явно вне себя от ярости.

– Я не могу давать такие обещания, – сказал Гэвин. – Ты же знаешь, каковы правила.

– Ты должен… – начала было Елена.

– Эй, ребята, вам помочь? – нарочито весело спросила я. Десерт – шоколадный торт, политый темно-красным сиропом, уже был разложен по тарелкам. – Пожалуй, отнесу это на стол.

– Спасибо, – тихо произнес Гэвин, когда я взяла в руки две тарелки, и добавил, обращаясь к Елене: – Вижу, наш разговор бесполезен, ведь никакой довод в мое оправдание не будет принят.

Когда мы все ели десерт, Елена так свирепо вонзала вилку в свой кусок торта, словно перед ней на тарелке лежало сердце Гэвина. Покончив с тортом, она поднялась и ушла к себе наверх, даже не пожелав нам доброй ночи.