— Да не могу я! — рыкнул он, да так, что мы с щенком на пару подскочили. — Меня собаки не любят, я уже говорил. — продолжил он, уже спокойнее. — Смотри.

Он протянул к щенку руку. Тот шарахнулся от неё, как от огня и тихонько зарычал.

— Почему он злится? — удивилась я.

— Он не злится. — вздохнул Крис. — Он напуган. И так всегда. Это наследственное, у дяди так же. А теперь пощупай ему лапу

Я потрогала лапу, но ничего особенного не заметила, о чем и сообщила рыжему.

— Что же, — сказал он. — Будем надеяться, что не перелом.

— Постой, — вдруг вспомнила я. — Но ты же вынес его из книжного на руках.

— Тогда его больше пугала та парочка, чем я. — фыркнул Кристиан. — Ты не отвлекайся, не отвлекайся. Ему ещё рваное ухо надо обработать, да и порез на боку. Главное, чтоб не загноился. А теперь залей ему это в рот.

— Это ещё зачем? — я покосилась на странную жидкость в склянке.

— Для поддержания иммунитета.

— Ты что, начинающий студент-медик?

— Да не медик я. Дядя у меня больницы не признает, так что, если что случается, то самим приходится лечиться.

Тут я поняла, что до сих пор не знаю возраст Криса. Может, он в школе учится, а может, в институте. Кто знает, может ему уже за двадцать?

Я вспомнила того типа из магазина. Крис сказал, что они бывшие друзья. Если они и вправду дружили, то, наиболее вероятно, что они ровесники. То есть рыжему уже больше двадцати? Я посмотрела на парня. На двадцать тот не выглядел. Чёлка спадала на лоб и немного закрывала угольно-чёрные блестящие глаза. На щеках только-только начала пробиваться щетина. Если приглядеться, то на носу можно было заметить несколько веснушек.

Крис заметил, что я его разглядываю и нехотя оторвался от своих склянок:

— Чего?

— Да ничего, — хмыкнула я, заливая щенку в рот жидкость из склянки. Тот особо не сопротивлялся. Украдкой я продолжала косится на рыжего, и вскоре любопытство взяло своё.

— Крис, а сколько тебе лет?

— А ты сколько дашь? — лениво поинтересовался парень, смачивая ватку перекисью и передавая мне. — Обработай ему ухо.

— Э-э-э… Двадцать?

— Мимо.

— Двадцать два?

— Двадцать восемь.

— Сколько?! — воскликнула я, чуть не выронив ватку. Крис довольно ухмылялся. Снова издевается, что ли? Эх, издевается.

— А если честно?

— А если честно, то семнадцать. Теперь бок ему перебинтуй.

Я облегченно выдохнула. Тот факт, что я уже несколько дней провожу всё свободное время с человеком, который на добрых тринадцать лет старше, меня несколько смутил.

— Ну вот и всё, — сказал рыжий, когда я закончила бинтовать щенка. — Завтра повязку проверим.

Он захлопнул аптечку. Щенок потряс головой и потянулся. Я спустила его на пол. Крис подошёл к шкафу и вынув какую-то пластинку, повертел её в руках.

— Как назовёшь?

Я пожала плечами.

— А ты бы как назвал?

Оглянувшись, парень окинул пса оценивающим взглядом, после чего заключил:

— Марти.

— Почему Марти?

— Он сам чёрный, а бинт белый. Зебру из Мадагаскара напоминает.

— А ещё так звали собаку Морганы Фрей, — сказала я. — Хозяйки дневника.

— Об этом я как-то забыл. Что насчёт дневника… Я почти его перевёл. И все-таки, как же ты его назовёшь?

Парень наконец определился с пластинкой и, пройдя к виниловому проигрывателю, поставил композицию. Полилась музыка. Крис зашвырнул коробку от пластинки на кровать. Я подобрала её и уселась туда же.

— Devil in the tower, — зачитала я.

— Dark Moor, — добавил Кристиан, прислоняясь стене. — Девил. Демон. А неплохое имя для собаки, что скажешь?

— Демон? И вправду, неплохо, — я взглянула на щенка. — Что скажешь?

Пёс поднял голову и перевёл взгляд с меня на Криса, а затем обратно.

— Ну вот и отлично, — обрадовалась я. — Значит, ты теперь Демон.

Щенок устало зевнул и, закрыв глаза, положил голову на лапы. Мы с Крисом ещё несколько минут дружно пялились на уснувшего пса, после чего я, наконец, заметила:

— Значит, музыкой увлекаешься?

— Значит, увлекаюсь, — в тон мне ответил Крис. Он казался серьёзным, но уголки его губ поднялись вверх.

— И на гитаре играешь?

— Как ты догадалась? — в его голосе послышались заметные язвительные нотки сарказма.

— А петь умеешь? — продолжала допытываться я.

— Смотря что ты имеешь ввиду.

— Тогда сыграй что-нибудь.

— Что?

— На твой вкус.

Парень наконец отлип от стены и, подхватив с пола гитару, подсоединил её к какому-то непонятному приспособлению и уселся на кровать рядом со мной. Провёл рукой по струнам, подкрутил что-то, снова провёл и, наконец, остался доволен.