— Это долгая история, — сказал Крис. — И я не очень люблю о ней вспоминать. Вообще, всё началось ещё до моего рождения… Мой отец всегда был довольно привлекательным юношей — симпатичным, умным. Короче, девушки от него без ума были. Но он не особо обращал на них внимания. Отец по натуре был скорее романтиком, чем реалистом. И искал он ту, «единственную». Ту, которая примет его таким, какой он есть. Но секрет никому не открывал, всё искал. Прямо как в сказке какой-то. Но какая нормальная девушка останется с парнем, который по собственному желанию превращается в меховую машину для убийств? Это сейчас фентези является популярным жанром, а размалеванные актеры с накладными клыками — секс-символами. Но потом отец встретил маму и, что называется, втюрился в неё по самые уши. Но и ей секрета не открыл- потерять боялся. Она для него стала чем-то вроде воздуха. В общем, он сам даже подумать боялся, что что-то с их отношениями может случиться. И всё, как ни странно, шло как по маслу. Жили они душа в душу, не ссорились особо. Мама даже знала о папиной болезни и относилась к этому нормально. Да, биполярное расстройство у меня наследственное, не спрашивай. Потом появился я. Точная копия отца, со всеми его, кхм, особенностями. Мать во мне души не чаяла. Но потом… В общем, она узнала. И про меня, и про отца. Назвала меня блохастым выродком, а потом собрала вещи и уехала. А мы с отцом переехали обратно, в Норвегию. Деньги у нас были- отец владел парой крупных фирм. Мне тогда было лет шесть. Но всё шло под откос. Переезд не помог, а только усугубил всё. Отец забросил музыку, стал чаще пить. Постоянно был в запое, а когда не был, то шастал по лесам в облике рыси. Днями не появлялся дома. Потом приехал мой дядя, Эдвард. Ему было примерно двадцать на тот момент. Он взял отцовские фирмы- точнее, то немногое, что от них осталось, и принялся всё заново налаживать. И обо мне заботился. А отец всё реже появлялся дома. А однажды насовсем ушёл. Далеко, в леса. Больше я его не видел- до вчерашнего дня, по крайней мере. Вот и всё. Довольна теперь?

— Извини, я не должна была на тебя давить, — тихо сказала я. — Я не знала.

— А, проехали. Раз уж я такой добрый сегодня, можешь задать мне ещё пару вопросов. Может, я даже на них отвечу.

— Ладно, — начала я. — Если вы все можете контролировать себя в животной сущности, а вы ведь можете? — Крис утвердительно кивнул. — То почему твой отец набросился на нас?

— Ты что, опять лезешь в мои семейные проблемы? Это же очевидно. Я рассказал маме о превращении. Я выдал секрет. Из-за меня она ушла, и это я виноват в её уходе. Отец это знает. А тебя, скорее всего, он принял за мою девушку и, наверное, хотел, чтобы я почувствовал, каково это. Это я во всём виноват! Потому, что я и в самом деле блохастый выродок!

— Господи, Крис… И с этими мыслями ты живешь всю свою жизнь? — прошептала я.

Парень даже не посмотрел на меня. Он продолжал стучать пальцами по столу, сосредоточив на этом всё своё внимание.

Я обошла стол и присела перед Кристианом на корточки.

— И это ты говоришь себе каждый день? Каждый день, смотря в зеркало, ты думаешь о себе так? Крис! Посмотри на меня!

Я взяла его ладонь в свою и потянула на себя. Рука была сухая и холодная. Моим глазам предстало его предплечье, и я оцепенела. Вся рука- от запястья до локтя была испещрена горизонтальными красными шрамами. Вены… Сколько же раз он пытался покончить с собой?

— Крис… Твою же мать… — вырвалось у меня.

Парень нехотя перевёл взгляд на меня. В его глазах блестели слёзы.

Я подняла голову и взглянула парню в глаза:

— Послушай меня. Ты не должен винить свою мать за то, что она сделала, но и не должен винить себя в её уходе. Забудь её слова. И не смей себя так называть. Никогда. Даже думать о себе так не смей. Ты хороший парень, и в том, что ты такой, какой ты есть, нет твоей вины. И не стоит резать себя. Никакой ты не выродок.

Крис слез со стула и, опустившись на пол рядом со мной, сжал меня в объятьях так, что как мне показалось, у меня хрустнули кости. Его подбородок больно упирался мне в макушку. Я замерла. Нельзя. Нельзя сейчас его отталкивать.

— Спасибо, — просто сказал Крис. — Мне никто такого никогда не говорил.

И я расслабилась, тоже обнимая парня. Страха больше не было. Я твёрдо знала, что он мне ничего не сделает. И совсем не из-за сказанных мною слов. Просто в душе Крис был обычным подростком, который совсем не желал никому зла.

Крис легко отстранился от меня и остался сидеть на полу. Я тоже не сдвинулась с места.

— Как её звали? — спросила я, имея ввиду мать парня.

Тот сразу понял меня, без лишних вопросов и пояснений.

— Эмили. Эмили Линкс. Знаешь, когда мне было девять, я завёл почтовый ящик. Через год мне стали приходить письма. От неё. До сих пор приходят.

— И что она писала?

— Не знаю. Я ни разу их не открыл. Ни одного. Думаешь, стоило?

— Тебе решать, Крис, и только тебе.

На несколько минут парень ушёл в себя, вероятно, о чём-то усиленно размышляя. Затем, наконец сказал:

— Моя болезнь проявилась далеко не сразу. Ближе к годам восьми, когда отец ушёл. А в одиннадцать мне поставили диагноз. Это как раковая клетка — вроде есть, но спит, пока что-то её не разбудит. Я думаю… Если бы я тогда не рассказал маме, то она бы не ушла. Отец бы не спился и не ушёл. Мы бы не переехали. Может я бы был нормальным? Может, у меня бы было будущее?

— У тебя есть будущее, — возразила я.

Кристиан горько улыбнулся.

— Рика, я семнадцатилетний оборотень с аффективным биполярным расстройством. Мне редко удаётся нормально спать, поскольку я страдаю бессонницей. У меня часто меняется настроение, и во время приступов, я не могу контролировать свои действия. Я часто впадаю в депрессию, во время которой мне хочется если не убивать, то самому подохнуть. У меня часто бывают безумные идеи, которые я никак не могу выбросить из головы, пока не воплощу их в жизнь. А ещё, время от времени, я превращаюсь в гигантскую мохнатую зверюгу. Ты по-прежнему считаешь, что у меня есть будущее?

На это я ничего не ответила. Крис не был идиотом. Он сам всё прекрасно понимал.

— Разве биполярное расстройство не лечится? — на всякий случай спросила я.