— Ну уж нет, в таком случае я лучше третью ногу попробую отрастить, — весело ухмыльнулся парень. — Может, пронесёт.

Щелчок. Крис прерывисто вздохнул, осознав, что я его снова сфотографировала.

— Фотосессии — для девчонок, — недовольно пробурчал он.

— Да нет, почему? Было очень много мужчин-моделей. Адриан Кардосо, Франциско Лачовски, Рик Дженест…

— Про первых двух не слышал, а вот у последнего всё тело татуировками забито.

— Ну и чем твой шрам отличается от его татуировок?

Крис, однако, ничего не сказал о своём «рождественском» внезапном порыве — ни на следующий день, ни на послеследующий, ни через неделю. Я даже не могла представить, что в принципе творится в этой рыжей башке. Вот прошли новогодние праздники, и мне стало казаться, что произошедшее, вернее непроизошедшее, приснилось мне или, того хуже, являлось какой-нибудь галлюцинацией. Единственное, что говорило об обратном — постоянные снисходительные взгляды Влада.

В ту ночь, всё-таки, Кристиан у нас ночевать не остался — он лишь пробормотал что-то невразумительное и предпочёл скрыться. Правда, на следующий день объявился снова и стал вести себя как ни в чём не бывало.

От всего этого голова шла кругом. У меня даже не было возможности с кем-то это обсудить — подружки, с которыми я обычно делилась подобными вещами, остались в России, да и к тому же, были обо мне не самого высокого мнения. А тут я практически не общалась с представительницами женского пола — из знакомых были только Бритни и Алекса, но с одной мы были не так хорошо знакомы, а последняя была едва ли не одним целым со своим братом-близнецом. К тому же, если верить Вольту, Крису нравилась Алекса. Кто знает, может у них что-то было? Очевидно, что тогда для них обоих это не самая приятная тема для разговора.

Вольт, с которым я могла поговорить по душам, напротив, куда-то пропал — не отвечал на звонки и смс, а книжный магазин не работал. Звонить его отцу в больницу я не решилась — он вообще меня терпеть не может, судя по нашей первой (и последней) встрече. Так что мне оставалось только ждать момента, когда Вольт объявится. Если объявится. Может, он решил, что показывать мне превращение было излишним? Или вообще не хотел, чтобы я знала про его сверхъестественные способности?

Но даже в том случае, если бы парень был тут, я бы всё равно ничего ему не сказала. Особенно после того, что произошло на башне. Да и к тому же, обсуждать отношения с парнем с тем человеком, который является его врагом и бывшим лучшим другом по совместительству — не самая хорошая затея.

Может, этот момент для Криса вообще ничего не значил? Вдруг он тоже предпочитает «жить моментом», как и Вольт? Но если это так, то почему он отшатнулся, когда зашёл Влад? Почему намеренно избегал моего взгляда в тот вечер и, под первым попавшимся предлогом, ушёл? Почему ни разу не вернулся к этой теме?

— А я думал, что ты меня разукрасишь какой-нибудь шпаклёвкой и парик наденешь, — вновь принялся язвить Крис.

— Зачем? Я хочу показать тебе тебя самого, а не придуманный мною образ. Впрочем, если уж тебе так хочется, можем попробовать в другой раз.

— Ну уж нет, спасибо, — фыркнул парень, попытавшись пригладить волосы.

— Перестань, раньше лучше было, — заметила я. — Не трогай ничего.

Я подошла к Крису и принялась поправлять ему волосы. Образ образом, а на фотографии всё должно быть идеально.

По какой-то причине рыжий заметно занервничал. Он вздрогнул, когда я взлохматила ему волосы и странно на меня взглянул, стоило мне машинально поправить воротник его куртки.

— Да что с тобой? — тыкнула я его в плечо. — Ты какой-то нервный.

Ещё больше меня удивило то, что Крис покраснел, отвернулся и пробормотал что-то невнятное. Неужели он смутился? И почему? Он себя неловко чувствует из-за фотосессии? Или, как и я, вспоминает рождественский вечер? Возможно, мне не стоило так близко подходить…

— Мне так неудобно, — неожиданно возмутился парень и снова пригладил волосы. Привести их в нормальное состояние у него не получилось, и они, как обычно, вернулись в прежнее положение. Я ухмыльнулась — настолько наигранны были эмоции парня. Правильно, Крис, лучшая защита — это нападение. И почему я раньше не додумалась возмущаться, когда попадаю в идиотские ситуации? Надо бы как-нибудь попробовать.

— Не придуривайся, — посоветовала я и дала парню легкий подзатыльник. Тому это не очень понравилось, и поэтому он сначала решил стукнуть меня в ответ, но вдруг вспомнил сразу о нескольких вещах. Первое — на шее у меня болталась дорогущая камера, второе — он был полностью в себе, и третье — девушек бить не следует. Правда, как мне кажется, больше всего всё-таки сыграл первый пункт.