Я поправила плед, убедилась в том, что вещи, сваленные под кровать не видны и попыталась уложить книги в относительно аккуратные стопки. Наконец я вытащила пару папок с фотографиями. Кружка с чаем, который заварил Крис и который я так и не допила, снова перекочевала ко мне в руки, и я с довольным видом уселась на кровать. Дело, можно сказать, сделано!

Через полминуты в комнату ввалился Крис и, усевшись рядом на кровати, уставился на меня в ожидании. Я с некоторой опаской вручила парню обе папки. Тот раскрыл одну из них и принялся рассматривать фотографии.

Это была старая папка — тут были мои первые фотографии, сделанные ещё со старой «мыльницы». Я думала, парень просто быстро их просмотрит, но нет — он внимательно вглядывался в каждое фото. После, он переворачивал фотографию и смотрел на дату. Затем он откладывал фото и брал в руки новое.

Я внимательно следила за его реакцией. Иногда уголки губ парня чуть приподнимались, и он отпускал какое-нибудь замечание — но по тематике фото, а не по его качеству.

В какой-то момент Крис недоумённо прищурился и поднёс фотографию ближе к лицу. Затем перевёл удивлённый взгляд на меня.

— А что это такое?

Я взглянула на фото и рассмеялась. Там была запечатлена классическая советская пятиэтажка. Небо было пасмурным, асфальт местами отсутствовал. Я ещё тогда только начинала работать с фильтрами и несколько перестаралась — картинка напоминала кадр из какой-то антиутопии.

Впрочем, недоумение Кристиана было понятно — вряд ли в Норвегии, да и в Англии, присутствовала подобная архитектура.

— Кто это? — вновь полюбопытствовал рыжий, глядя на следующую фотографию. — Твои друзья?

На этой фотографии был запечатлён мой тринадцатый день рождения. Тогда я несколько изменила своим принципам и решила пофотографировать людей. Фото, кстати, получились тогда неплохие — четверо ребят в окружении гирлянд, подарков и праздничных колпаках улыбались, толкались и хохотали. А я, как правило, оставалась по другую сторону объектива.

— Ага, — без каких-либо эмоций согласилась я. — Данил, Илья, — показала я на парней. — А это Дашка с Машей, мои так называемые лучшие подруги.

— Понятно, — протянул Кристиан. — А сейчас ты с ними общаешься?

Я покачала головой.

— А почему?

— Да… Неважно, — выдала я, но потом всё-таки добавила. — В общем, Дашка начала встречаться с моим парнем, как только я уехала, Маша её в этом поддержала, а Данил и был этим самым парнем. С Ильей же мы общались только потому, что он был другом Данила.

— Ну и сволочи же твои друзья! — через чур громко высказался Крис, но почему-то сразу же сконфузился и объяснил, уже тише:

— Извини конечно, но мне кажется, что это было слишком уж подло с их стороны.

Крис взял в руки другую папку. Насколько я помнила, там находились все фотографии, сделанные мной за последние полгода — в том числе и те, что я сделала в Норвегии.

Первым делом рыжий наткнулся на фотографии своей «фотосессии». Он внимательно рассмотрел фотографии и попросил распечатать ему комплект точно таких же. Я съязвила на тему его самовлюблённости и сообщила, что развешивать фотографии «совершенного» себя, не такая уж хорошая идея. Парень, однако, моего юмора не оценил.

Я хотела сказать ещё что-то, но в следующий момент Крис выудил из папки то, что заставило меня несколько смутится — ту фотографию, которую я сделала на вершине башни — а именно Криса, балансирующего на парапете.

Нет, фото получилось чудесным. Но как объяснить Крису тот факт, что фотография с его изображением хранится у меня в папке, а сам Кристиан, при этом, даже не подозревает о её существовании?

— Просто кадр был хороший, — постаралась оправдаться я.

Крис посмотрел на меня чуть свысока (в прямом и переносном смысле), натянул самую надменную из своих улыбок, а затем помахал фотографией у меня перед носом и заявил:

— Если я такой несовершенный, то зачем же ты хранишь у себя мою фотографию? Я идеален, не правда ли?

— Поверь мне, она здесь явно не по этой причине, — сказала я и сразу же поняла, что сморозила не то, что хотела. Рыжий поспешил воспользоваться ситуацией.

— Значит, ты в меня влюбилась! — гордо заявил он, не снимая надменной улыбки. — Я уверен в этом! Я настолько совершенен, что просил бы руки и сердца у самого себя, если бы это было возможно!

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, а щеки залились румянцем.

— Так, всё! — воскликнула я, безуспешно попытавшись вырвать папку у Криса из рук. — Отдай!

— Ну Рика! — заканючил Кристиан. — Да я же пошутил! И про руку и сердце тоже. Ты же сама понимаешь, что это полный бред! Ну я не досмотрел ещё! О, смотри-ка, ты покраснела!

— С тобой покраснеешь, — фыркнула я, ещё больше залившись краской, но папку ему всё-таки оставила.

Крис пролистал ещё пару фотографий, внимательно разглядывая каждую из них. Но вдруг он снова переменился в лице. Я устало вздохнула. Ну что опять он там увидел?