В двух шагах от неё стоял Владислав и пристально её рассматривал. Его колючий взгляд пронизывал её насквозь.

Он поднял сумку и протянул ей.

Олеся стояла, растерявшись настолько, что не могла произнести ни слова, чувствуя, как по щекам расплывался предательский румянец. Поневоле опустив взгляд, она рассматривала носки своих туфель.

Вдруг у него антипатия на девиц с ярко окрашенными волосами? Ну и пусть! И чего он ухмыляется? Может быть, заметил, что её туфли слегка отстали от современной моды?

Олеся вздёрнула голову и с вызовом посмотрела ему в глаза. И тотчас от удивления слова застряли у неё в горле. Кроме необъяснимой боли в его глазах застыл немой упрёк, как будто она была в чём-то виновата!

— Только не говори, что подруга пристроила тебя к хорошему стилисту, — спросил он каким-то отрешённым голосом.

— Не буду.

— Давай найдём свободную скамейку, и ты мне по порядку всё расскажешь, согласна?

В ответ она лишь кивнула и безропотно пошла за ним следом.

Дети с дикими воплями носились по парку, настолько эмоционально они реагировали на весну. Собаки, по всей видимости, разделяли эту безмерную радость, выражая это заливистым лаем. И вся эта орущая, визжащая и лающая свора галопом скакала по дорожкам парка, распугивая прогуливающихся пенсионеров.

Наконец-то они нашли свободную скамейку. Олеся долго усаживалась, стараясь не помять свой плащ, а на самом деле попросту тянула время.

Какая будет у него реакция на её историю? Да и как может реагировать здравомыслящий человек на весь этот бред? В лучшем случае он примет её за нервозную девицу с богатым воображением, а в худшем — за сумасшедшую. Ох, совсем не так представляла она своё первое свидание…

Всё это время, пока она боролась с сомнениями, Владислав терпеливо сидел рядом. Неожиданно он потянулся к ней и осторожно накрыл своей пятернёй её сцепленные от волнения ладони. Было очевидно, что он старался сделать это как можно деликатнее.

Раньше такой жест поверг бы её в шок, настолько это непривычно и неприемлемо для неё, но сейчас по телу лишь прокатилась успокоительная волна. И так как слова благодарности прозвучали бы неуместно, она просто улыбнулась ему в ответ.

Юноша странно посмотрел на неё и после непродолжительной паузы спросил:

— Ну что? Успокоилась?

— Да, кажется. Я только тебя заранее предупреждаю: то, что ты сейчас услышишь, будет настолько неправдоподобно, что, скорее всего, ты примешь меня за ненормальную. Но уверяю тебя, я нахожусь в здравом уме и в твёрдой памяти. Короче, расскажу всё по порядку, а выводы делай сам.

Олеся вздохнула с огромным облегчением, радуясь, что решилась произнести это. Из-за сильного волнения она быстро оттарабанила эту фразу, словно опасалась, что в последнюю минуту струсит. А теперь отступать было уже поздно.

Она задумалась и начала с самого главного: со своих странных снов. Воспоминания всплыли в памяти, заставляя учащённо биться сердце. Она опять чувствовала на коже осязаемую влажность, снова ветер бил в лицо, заполняя лёгкие обжигающей свежестью.

Владислав слушал её с каменным лицом. Честно говоря, Олеся ожидала бурных эмоций, ведь всякий разумный человек поставил бы под сомнение правдивость её рассказа. Но он сидел с таким видом, словно она делилась с ним впечатлениями о воскресном шопинге.

Для неё это было неожиданно и крайне обидно. В душе зашевелилось горькое разочарование. Но когда она поймала его взгляд, ей сразу же стало ясно: отсутствие эмоций говорило, скорее, о его глубочайшем потрясении!

Вечерело. Она замолчала, добавить было нечего, да и от холода разлетелись все мысли.

Владислав за всё это время не произнёс ни слова. Окончательно замёрзнув, Олеся поёжилась и обхватила себя руками в попытке согреться.

— Извини. Я и забыл, что у тебя тонкий плащ, дрожишь вся как осиновый лист, — отозвался он чуть слышно, снимая с себя кожаную куртку и накидывая её ей на плечи.

Олеся никогда не считала себя баловнем судьбы, но, увидев это чудо в собачьем обличии, поняла, как ей повезло. Щенок попытался пролезть через густой кустарник, причём рвался он именно к ней, так как рядом никого больше не было. Зацепившись задней лапой за ветку, пёсик кубарем скатился прямо к её ногам. После чего он отряхнулся, но и это у него получилось как-то не по-собачьи. От чрезмерно активных движений головой щенок тут же завалился на бок. В конце концов пёс уселся перед ней, буравя её своими чёрными как уголь глазками.

Щенок, бесспорно, был ярким образчиком генетической шутки. Полное отсутствие благородных кровей, хотя, где-то очень далеко просматривался спаниель или кто-то другой из охотничьих предков, о чём свидетельствовали удлинённые уши и коричнево-пегая курчавая шерсть. А вытянутый корпус и нелепые короткие ножки говорили о присутствии кровей таксы.