— Вы там не очень шумите! — говорила Анна Ивановна так громко, будто не только она, а все вокруг плохо слышат. — Чтобы потом родителям соседи не пожаловались.

— Хорошо, Анна Ивановна! — так же громко сказала я. — Постараемся!

Смотрите, какая добрая — предупреждает! Вообще, она бабка хорошая: всегда ласковая такая, поболтает о том, о сём. Да и жители дома её любят. Наташа сказала, она на посту здесь с момента постройки дома, так сказать «ветеран труда».

Поднявшись на семнадцатый этаж, уже через минуту я звонила в нужную дверь. Её мне открыла домработница Люся, чуть помладше Анны Ивановны, но тоже пенсионерка. Люся тоже сто лет работала у Степановых. Она придерживалась поговорки «Меньше знаешь — крепче спишь» и поэтому была на хорошем счету.

— Пришла, наконец, — бежала встречать меня Наташа по коридору.

Она чуть не сбила с ног домработницу, бросилась мне на шею и не выпускала из своих объятий, лишив меня доступа кислорода.

— Пусти! Я же задохнусь! — только и смогла вымолвить я.

Наташа расслабила руки.

— Ладно, раздевайся быстрей и в мою комнату, — отпустила она меня, наконец. — Люся! Люся! — звала она домработницу.

— Да, Наташенька! — отозвалась та из кухни.

— Тебе ещё долго?

— Минут пятнадцать осталось.

— Ну, давай быстрее и можешь быть свободной! Стол накрывает для нас, — пояснила подруга, — Всё? Готова? — взяла она меня за руку и потащила в комнату.

Квартира у Степановых была раза в три больше нашей. В одном только коридоре жить можно было. Там умещался кожаный диван шоколадного цвета, такое же кресло и огромная пальма в горшке. Помимо огромной кухни, гостиной, кабинета, у всех были свои комнаты и ещё комната для гостей.

— А куда твои родители уехали? — спросила я, переступив порог Наташиной комнаты.

— В Прагу. Отец — в командировку. А матушка за ним потащилась. Ты же знаешь, она не оставляет его одного.

— Надолго?

— Да нет, до понедельника! Так что да здравствует свобода! — вскочила на кровать Наташа и запрыгала, прямо, как я в детстве делала. Сейчас на моей кровати уже не попрыгаешь — размер не позволяет. А вот Наташину кровать мама назвала бы аэродромом, если бы только увидела.

Комната её была в светло-бежевых тонах. Рядом с кроватью, занимавшей почти половину площади, на оставшейся половине стоял огромный шкаф-купе до потолка, туалетный столик с зеркалом, письменный стол с компьютером, кремовое мягкое кресло, два фикуса Бенджамина с меня ростом в белых керамических горшках. Сложно даже сказать, сколько метров была эта комната. Огромное окно, занавешенное шторами с бежевыми мишками, придавало уют. А многочисленные лампочки в виде свечек вместо обычной люстры, как у меня, с советских времён, делали комнату похожей на маленький дворец принцессы.

— Поторопимся! А то скоро гости придут! — слезла Наташа с кровати и подошла к шкафу.

— А родителям сказала про гостей?

— А как же! В прошлый раз скрыла, так они всё равно от соседей узнали. Мне же и влетело! Так что сегодня у нас законная вечеринка! — выделила Наташа последние два слова.

— А кто придёт? — задала я вопрос, который меня больше всего мучал.

— Увидишь! — загадочно ответила подруга.

— Ну что? Начнём делать из тебя королеву? — Наташа доставала из шкафа платья, прямо с вешалкой прикладывала ко мне, потом одни вешала обратно, а другие бросала на кровать.

Когда платья кончились, а их было не менее тридцати, точно, она закрыла шкаф и подвела меня к отложенным нарядам.

— Думаю, что-нибудь из этого. Ты туфли принесла?

— Да, в сумке.

— Какие?

— Бежевые на шпильке.

— Отлично. Значит, вот эти, — подняла она несколько платьев с кровати, отправив их обратно в шкаф, — отпадают.

— Наташенька, — раздался голос за дверью.

— Да, Люся, заходи.

В дверях появилась домработница.

— Я всё расставила. Горячее в духовке.

— Спасибо, Люсечка, можешь идти домой, — прикладывая ко мне перед огромным зеркалом шкафа ярко-фиолетовое платье с кремовыми цветами, даже не обернувшись к двери, ответила Наташа.

— Хорошо! До завтра! Приятного вам времяпровождения!

— Спасибо, Люся! — ответила та.

— Спасибо! До свидания! — попрощалась и я тоже.

— Ну, как тебе это?

Платье было супер! На Наташе я его ни разу не видела. Да и где? Она ходила в таких нарядах по клубам, где я была только один раз в жизни. И тот раз удачным назвать было нельзя!

— Мне нравится, — улыбалась я.

— Тогда быстро надевай! Будем делать лицо и причёску!

Через двадцать минут я была готова. Ох, если бы только мама видела бы меня в ту минуту! У неё инфаркт бы случился, не иначе. Платье еле-еле прикрывало самые выдающиеся, в прямом смысле слова, места, как сверху, так и снизу. Да ещё на спине была кремового цвета гипюровая вставка, так, что было видно, какого цвета моё нижнее бельё.