За окнами была весна в самом её разгаре — пора, когда бушуют гормоны, «душа поёт, а сердце плачет», прямо как в песне. Но моё бедное сердце обливалось слезами уже с самого начала учебного года, с того самого дня, когда я поступила в этот злосчастный университет. Нет, универ, конечно, престижный, и учиться здесь — мечта каждого абитуриента. Но для меня эта мечта обернулась проклятьем.

Судьба особо не напрягается. У всех романтичных особ в жизни один и тот же сценарий. Разве нет? Школа. Первая любовь — в началке, последняя — в старших классах. На уроках вместо того, чтобы слушать учителя, с обратной стороны тетради ты рисовала карандашом его портрет. На переменах сторожила напротив кабинета, надеясь, что он обратит на тебя внимание. Ты сходила по нему с ума. Но ни диета, ни увлечение, до него даже немыслимое, «Алисой» или футболом, не помогло. Он всё равно выбрал твою одноклассницу. Потом универ. Та же история. Он — звезда. А ты — простая смертная. Поэтому и здесь никаких шансов! Только и остаётся утешать себя по ночам глупыми мечтаниями, представляя ваш поцелуй, объятья и испытывая при этом неимоверное удовольствие. А с утра в универе вновь глотать сопли, наблюдая за объектом своих грёз издалека, надеясь на то, что всё равно рано или поздно он будет твоим.

Это и мой сценарий тоже. А я — романтичная особа. Но теперь я знаю точно, что любой сценарий можно переписать, и что в жизни не всё так просто, как кажется…. Бывают вещи, не подвластные никакому объяснению….

Я — Анжелика Синицына, или Лика, как называют меня родные и близкие. Романтичность, видимо, передаётся по наследству. Имя мне дала мама, начитавшись в своё время любовных романов Анны и Сержа Голон. Бабушка же, судя по всему, увлекалась Дюма, потому как маму мою зовут Констанция Станиславовна.

И живём мы с мамой вдвоём в маленькой двушке на окраине столицы. Отец мой в лучшем мире уже лет пятнадцать. Но я получила мужское воспитание — папиным армейским ремнём, висевшим на гвоздике в маминой комнате. Я не осуждаю маму ни в коем случае. Благодаря её воспитанию я выросла порядочной и послушной, а не разбитной и гулящей, как многие девушки моего возраста. Бабушка, недавно присоединившаяся к папе, называла меня «кладом» для будущего мужа. Мама же не одобряла эти её разговоры, говоря о том, что «первым делом самолёты», ну а мальчики потом. Больше всего в жизни мне не хватает бабушки. Ведь только с ней я и могла поговорить о наболевшем, чего мама никогда бы не поняла!

Констанция Станиславовна работает учителем самого могучего и великого языка в школе № 1235 и подрабатывает репетиторством, что приносит основной доход в нашу небольшую семью. Поэтому вопроса, куда мне поступать, даже не возникало. Закончив эту же школу с золотой медалью, я без проблем оказалась в списке студентов одного из самых престижных университетов Москвы, в группе «Л-101», где и обучают тому самому языку. В универе я тоже на хорошем счету. За мои успехи в учёбе и за бойкий характер меня назначили старостой группы, а Лёня Васильков, наш народный вещатель, наградил меня прозвищем Немезида.

— Во сколько сегодня вернёшься из университета? — как всегда, стоя на пороге, меня провожала мама, по традиции, давая наставления.

— Как обычно, после четырёх. У нас сегодня четыре пары, — чмокнув её в щёчку, я повернулась к двери.

— Хорошо. Я буду дома. И не задерживайся. У меня сегодня три ученика. Поэтому ужин — с тебя.

— Ой, совсем забыла, — собрав губки бантиком, как можно жалостнее посмотрела на маму, — я же сегодня обещала Наташе после универа сходить с ней в торговый центр.

— Никаких центров. Сколько раз можно повторять: мне не нравится ваша дружба с Наташей. Ни к чему хорошему это не приведёт! — мама завелась — теперь её было не остановить.

— Ну, мамочка, ну, пожалуйста! — обняв её обеими руками, подлизывалась я.

— И не мамкай! Я сказала: после последней пары — домой!

— Ну, пожалуйста! — я всё ещё надеялась её уломать.

Не получилось…

Через час я летела от автобусной остановки к «храму науки», не обращая никакого внимания на то, что творилось вокруг. Весна уже вступила в свои права. Тёмные проталины остались единственным напоминанием о том, что совсем недавно было всё белым и пушистым. Сейчас же, радуя глаз, кое-где показалась первая зелёная травка. Солнце, несмотря на ранний час, уже вовсю припекало. Птицы суетились, прыгая с ветки на ветку в сквере, устроив такой галдёж, что я даже не слышала разрывающегося в кармане пальто телефона. Запах весны стоял в воздухе. Тот запах, от которого сжимается сердце в предвкушении новой жизни, в предвкушении перемен, которых все ждут от поры любви и вдохновения, свойственного не только «великим», но и простым смертным, особенно романтичным особам.

— Ты чего так поздно? Я уже обзвонилась! У тебя телефон где? Пара скоро начнётся. Ты же знаешь, Аделина не любит, когда опаздывают. Даже тебе не простит! — моя верная подруга встречала меня у дверей универа.