— Подпиши здесь, — протягивал незнакомец ему лист бумаги, доставая при этом ручку из внутреннего кармана пиджака.

— Это зачем?

— Подстраховаться! Если вдруг передумаешь!

— Я не буду ничего подписывать! — так и не дождавшись своего кофе, Ник встал из-за стола. — Пусть я и не ангел, как вы заметили, но я хозяин своего слова. Если я сказал, что больше не подойду к вашей дочери, то так и сделаю. Но не факт, что она оставит меня в покое, — последние слова Ник произнёс полушёпотом.

— Ты — мерзавец! — господин сжал руки в кулаки.

— А вы лучше? Вы выкупаете у меня свою дочь.

— Как ты мог так поступить? — голос мужчины дрожал. — Ведь Аня — совсем ещё девочка!

— Девочка? — переспросил Ник. — Ха-ха-ха. Вы так думаете?

— Не смей говорить плохо про мою дочь! — мужчина тоже поднялся из-за стола.

Охранники напряглись за соседним столиком.

— Нужно лучше следить за детьми! — ответил Ник.

— Да как ты смеешь! Учить меня! Сопляк!

— «Хочешь жить — умей вертеться» — разве вы живёте не по этому принципу? Ни за что не поверю в вашу честность и порядочность.

Ник сделал несколько шагов, затем обернулся к незнакомцу.

— В скором времени я порву все отношения с вашей девочкой, — выделил он последнее слово.

— Если ты не сделаешь этого, я убью тебя.

— А вот угрожать не надо! — перебил его Ник. — Собирая обо мне досье, вы же нашли список моих друзей, и знаете, кто стоит за мной. Не так ли?

Господин покраснел от негодования.

— Так что, если я вам не нравлюсь, это не значит, что я не нравлюсь другим. И ещё! Я тоже умею подстраховываться! — Ник вынул из кармана микрофон. — Как вы считаете, ваша дочь не подумает, что вы её продешевили? — последние слова он говорил уже у выхода из ресторана. — Да! — сказал он напоследок, — заплатите за кофе.

Ник развернулся и вышел.

Через секунду чёрная «Ямаха» с рёвом отъехала от ресторана.

Глава четвёртая «Заговор»

Утром я еле открыла глаза. Вчерашний день был самым ужасным в жизни.

А сегодня нужно было настраиваться ещё на одну пытку. Во-первых, как говорят, понедельник — день тяжёлый, а, во-вторых, Наташа умела «выносить мозг» не хуже Ника или Хворостовой. А если учесть, что я два дня игнорировала её телефонные звонки, меня ожидало именно это.

Первой парой в понедельник у нас была литература серебряного века. Сегодня, как ни странно, мой автобус не попал в пробку, и на метро особой давки не было. Поэтому в универ я пришла раньше обычного. Совершив свой утренний ритуал с переодеванием в женском туалете, в аудитории оказалось одной из первых. Голова моя раскалывалась — сказалось, видимо, вчерашнее напряжение. Поэтому хотелось тишины и спокойствия. Не имея никакого желания ни с кем вступать в дебаты, я уселась на своё место, открыла учебник по литературе и сделала вид, будто увлечённо читаю. На все попытки одногруппников заговорить со мной, я отмахивалась, давая понять, что не могу оторваться от книги.

— Привет, — как привидение появилась моя вчерашняя гостья.

Как я и думала, свой приход в гости она будет расценивать как начало нашей дружбы. Хворостова была в той же юбке и водолазке, будто дома и не ночевала.

— Привет, — сухо ответила я, окинув её взглядом, и вновь обратилась к книге.

— Хорошо вчера посидели, правда?

— Да! Ничего!

— А ты подумай ещё раз над моим вчерашним предложением, — сказал она шёпотом.

Я на секунду отвлеклась от книги, вспомнив наш с ней странный разговор про Ника, демонов и прочую белиберду.

— О чём ты? — сделала вид, будто не понимаю её слов.

— Слышала про заговоры, привороты?

— Ну, и?

— У меня есть одна знакомая, которая может тебе помочь. Так что, если что, обращайся!

— Я подумаю! — сказала я грубо в надежде, что она отстанет от меня.

Тортилла, видимо, поняла, потому, как сразу пошла на своё место, которое находилось выше, через три ряда от моего.