— Сейчас приду, — он допил пиво, достал из кармана деньги, швырнул их на барную стойку. — Сдачи не надо.

Через минуту он стучал в дверь кабинета хозяина «Кубы».

— Можно? — спросил Ник.

— Заходи!

Ник вошёл в кабинет. Он был просторным и очень светлым. Десятки лампочек в форме свечей висели повсюду. Посередине стоял дубовый круглый стол и кресло хозяина. Напротив располагался огромный кожаный диван, как и кресло, шоколадного цвета. Высокие от самого пола окна, были плотно занавешаны тёмными бархатными шторами. В кабинет стоял запах кубинских сигар и дорого виски.

— Присаживайся, — показал пальцем на диван полный мужчина средних лет с густыми закрученными книзу седыми усами и лысиной на затылке.

Ник подчинился.

Мужчина встал из-за стола и, опираясь на трость, подошёл к бару, располагающемуся в золотом глобусе возле окна.

— Выпьешь? — открыл он крышку глобуса и достал бутылку «Джек Дэниелс».

— Можно, — уселся поудобнее Ник, запрокинув назад голову, а ногу положив на ногу.

По дорогому серому костюму «Brioni» и часам марки «Vacheron Constantin» на руке господина можно было догадаться о его положении в этом современном мире.

— Тобой интересовались очень важные люди, — наливая виски в бокал, начал хозяин кабинета.

— Вот как? — ухмылка пробежала по лицу Ника.

— Когда-нибудь ты доиграешься! — посмотрел на него господин исподлобья.

— Вы меня для этого звали? — Ник протягивал руку за бокалом.

— Ник! Может, хватит уже дурака валять! — сев на кресло, продолжал мужчина. — Ты знаешь, ты мне стал, как сын, и я волнуюсь за тебя.

— Не стоит, — спокойно ответил Ник.

— Я никогда не забуду, что ты спас мне жизнь. Но ты играешь с огнём!

— Может, хватит уже! — Ник отглотнул из стакана и встал с места. Он подошёл к окну и отодвинул шторы.

— Я сам знаю, когда хватит! — сказал Ник. — Ещё рано!

— Тебе нужны деньги? Я предлагал тебе.

— Здесь не деньги.

— Тогда что? Тебе нравится власть над людьми?

— Да сам не знаю, что! — задумавшись, ответил Ник. — Если это всё, Константин Петрович, можно я пойду?

— Иди! — кивнул господин в сторону двери.

Ник спустился вниз по крутой лестнице и, пройдя мимо зала, где гремела музыка, а полуголые девушки разносили коктейли, вышел наружу. Надел шлем и через секунду скрылся в потоке машин ночной столицы.

— Игорь! — позвал оставшийся в одиночестве господин своего опричника.

— Звали, шеф?

— Приглядывай за этим мальчишкой. Как бы он дров не наломал, — покачивал головой Константин Петрович Нилов — больше известный в криминальных кругах, как Костя Нил, в прошлом, вор в законе, сейчас владелец модных клубов и казино, как в России, так и за её пределами.

В прошлом году на него было очередное покушение. В ту самую минуту проходивший мимо Никита Домбровский, заметив киллера, оттолкнул Нила в сторону, таким образом, спас тому жизнь. Пуля только слегка задела Ника, которому теперь бывший вор в законе был обязан жизнью.

В ту ночь я не спала, ворочаясь с боку на бок. Мне снился Ник, который то манил меня пальцем и прижимал к груди, то вдруг смеялся мне в лицо таким смехом, от которого мурашки бегали по всему телу. Я то и дело вскакивала в холодном поту, не понимая, сон это или реальность.

Только под утро мне удалось уснуть. Но радость была не долгой. Часов в семь меня разбудил Наташин звонок.

— Вчера не могла до тебя дозвониться! — начала та.

— Да, к вечеру зарядка села, — вспомнила я.

— Тебе Макарский звонил? У нас всё в силе?

— Да! — сонным голосом ответила я.

— Ура!!! — радостные возгласы подруги чуть не оглушили меня.

— Наташ, я хочу спать. Сегодня в семь я буду у тебя. Макарский заедет за нами.

— Ура!!! — не могла поверить она своему счастью.

Я положила трубку. Но как ни старалась, уснуть не могла. День прошёл как на иголках. Я, как и обещала маме, сходила с ней на рынок. Потом по собственной инициативе приготовила ужин, убралась в квартире. Одним словом, сделала всё, чтобы показать себя заботливой и послушной доченькой. И это подействовало. Мама со спокойной совестью отпустила меня к Наташе заниматься литературой серебряного века.

Первый раз я так сильно ждала вечера. Правда прямо перед выходом у мамы вдруг возникло сомнение, и она пыталась отговорить меня от встречи с Наташей, сославшись на плохое предчувствие. Но в отличие от её моё предчувствие не должно было меня подвести, я надеялась на это.