Всю дорогу, пока мы ехали до «Кубы» меня трясло, как никогда. Я не слышала ни Наташу, которая рот не закрывала: то рассказывала какие-то пошлые анекдоты, то пела дифирамбы Макарскому. Я не замечала влюблённого взгляда последнего, который глаз не отрывал от зеркала заднего вида. Мои мысли были далеки от всего этого. Я думала о Нике, представляя ещё и ещё раз нашу с ним встречу. Я видела перед собой его зелёно-карие глаза, его пухлые с маленьким колечком губы, его сексуальную родинку, до которой я в первую очередь хотела бы дотронуться своими губами.

Я не заметила, как мы приехали.

Макарский открывал предо мной дверь.

— Прошу, сударыня, — его улыбка, казалось, светилась в темноте.

Это был второй в моей жизни поход в ночной клуб. Но сейчас я готова была хоть в ад провалиться, если бы Ник был там. Хотя для меня «Кубу» можно было сравнить, наверное, именно с эти местом. Громкая музыка била по вискам — она была сильнее, чем на концертах «The Bears». Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, несмотря на бегающие по кругу светодиоды. Было тяжело дышать от дыма сигарет, который густым туманом стоял в воздухе. Ещё больше меня смущали полуголые девицы, дефилирующие в одних купальниках. Если бы ни Ник, я и десяти минут не смогла здесь выдержать.

Глаза постепенно привыкли к темноте. Мы заняли крайний столик возле окна.

— Что будете пить? — Макарский поднялся с места.

— Я — мохито, — кокетливым голосом сказала Наташа, погладив Макарского по руке.

Тот сразу убрал руку.

— А ты? — обратился он ко мне.

— А я — минералку.

— Может, хоть бокал шампанского? — улыбался он мне. — Мы же в клубе. Здесь нужно для храбрости.

— Ладно, — я сдалась, подумав о том, что к моему приходу домой бокал шампанского успеет выветриться.

— Ну, ты и лиса! — перекинувшись через столик, сказала Наташа.

— Почему?

— Ты специально нас сюда вытащила? Знала же, что они здесь будут.

— Кто?

— «Медведи»!

— Ты их видела? — сердце моё забилось сильнее.

— Миксер и Кир отплясывают на танцполе. А вот героя твоего романа не видать.

Я засмущалась. Мне было не по себе в этом злачном месте. А что, если он не придёт? — с ужасом подумала я. После залпом выпитого шампанского, принесённого Макарским, мне стало спокойнее. Меня уже не так раздражала эта долбящая музыка и стриптизёрши, ловко управляющиеся с шестом.

Вдруг музыка прекратилась, и слова ди-джея эхом раскатились по всему залу.

— А сейчас, друзья, наши гости исполнят для вас песню.

Заиграл до боли знакомая мелодия. Я подняла глаза на сцену. У микрофона стоял Ник.

— Итак, встречаем! — продолжал ди-джей. — Группа «The Bears»!

У меня всё поплыло перед глазами. Он был так близко! Луч прожектора падал прямо на него. Ник был по обыкновению в своих кожаных чёрных брюках. Белая обтягивающая майка светилась от ультрафиолета, как и его «фирменная» улыбка, которую нечасто увидишь.

Мой герой дёрнул головой, обхватил микрофон двумя руками и сказал:

— Эта песня для самой прекрасной девушки в этом зале.

— Давай, Ник! — раздались женские крики и визг по всему залу.

— Ник — ты лучший!

— Я люблю тебя!

— Я хочу тебя! — понеслось из толпы, которая вмиг собралась вокруг маленькой круглой сцены посередине зала, лишив меня всякой возможности любоваться красотой главного героя этого вечера.

— Ты куда? — удивился Макарский, увидев, что я встала с места и направилась к толпе фанаток.

— Я сейчас, — махнула я ему рукой.

— Зря стараешься, — решила не упускать Наташа своего шанса. — Она от этого Домбровского с самого начала года тащится, как и многие умалишённые в этом зале.

Макарский нахмурил брови.

— Кто такой? — в голосе его слышались обида и злость.

— Да, ничего особенного. Солист универской рок-группы «The Bears», мечта всей прекрасной половины нашего учебного заведения! — ехидничала Наташа. — Неужели не слышал?

— Нет, — ответил Макарский. — Он богат? Кто родители?

— Да ты что? За душой ни гроша!

— По нему не скажешь!

— Да он пикапер и альфонс!

— Ты откуда знаешь?

— Весь универ говорит об этом!

— Все знают и всё равно ведутся? — ухмыльнулся Сева.

— Все как с ума посходили, и Анжелика тоже! — кивнула Наташа в сторону стоящей у сцены открывшей рот подруги.

— Он не плох собой, это точно. И держится уверенно. Девчонки любят плохих мальчиков. Вот и весь секрет, — сам с собой разговаривал Макарский. Да… — обращался он уже к Наташе. — Весело у вас, я посмотрю, в универе.

Весь же зал пел вместе с Ником:

— Когда приходит любовь,

Сердце открыто,

Когда приходит любовь

В сердце…

Дразнит меня, играет со мной,

Меняет маски…

А я прощаю всё, мечтаю о ней

И жду её ласки.

Прежде всего, мутнеет рассудок,

Я теряю силы.

Манит меня в свои объятья,

Она так красива….

Когда приходит любовь,

Сердце открыто,

Когда приходит любовь

В сердце…