— Разве ты не мечтаешь проснуться в его объятьях. Разве ты не хочешь, чтобы он был только твоим? — монотонным голосом повторяла одно и то же Хворостова.

Я же слушала её как заворожённая.

— Вот и отлично! — поглаживая меня по руке, вновь успокоила Аня. — Уже завтра он будет у твоих ног.

— Что я должна сделать? — не верила я её словам.

— Скоро всё узнаешь. Подожди, мне нужно открыть.

Плотно закрыв за собой дверь, Хворостова вышла из комнаты, оставив меня одну в этом кошмаре. Сомнение вновь вернулось ко мне. Я подошла к столу, взяла фотографию Ника, словно ток пробежал по всему телу. Я почувствовала тот запах, от которого появлялось тепло внизу живота, от которого всё трепетало внутри меня — запах Ника.

Дверь открылась и на пороге комнаты появилась Хворостова и с ней две девушки. Их лица были мне знакомы: они точно учились в нашем университете на старшем курсе.

— Ты должна сделать окончательный выбор. Или ты сейчас же уходишь отсюда или мы заключаем договор.

Образ Ника стоял перед глазами. И его запах…такой манящий и притягивающий…. Я уже была согласна на всё.

— Я согласна! — в словах моих была уверенность и твёрдость.

— Вот и отлично! — улыбнулась Хворостова. — Тогда начнём?

— Как? Разве ты не говорила про какую-то женщину?

— Она скоро придёт. А пока не будем терять время. Я увлекаюсь магией и знаю, что говорю.

Аня в это время взяла меня за руку и поставила в центр дьявольского круга.

— Как магией? — я не верила своим ушам. Никогда бы не подумала, что Тортилла способна на такое. Честно говоря, думала, что люди, увлекающиеся магией, выглядят немного по-другому.

Хворостова проигнорировала мой вопрос. Она взяла верёвку и подошла ко мне.

— Давно ты увлекаешься магией? — я хотела всё же это выяснить. Если бы я разбиралась в этом чёрном искусстве, то вряд ли позволила кому-нибудь называть себя Тортиллой. Может, это прикол? — пронеслось в голове, — и завтра я буду звездой Ютуба?

— Недавно, — спокойно ответила Хворостова.

— Лет триста! — хмыкнула её подруга.

Они, улыбаясь друг другу, переглянулись.

Бред сумасшедшего — подумала я. Только кто был сумасшедшим, трудно сказать. Хворостова и её свита, которые в этот самый момент связывали меня по рукам и ногам, ответив на моё удивление по этому поводу, что при выполнении ритуала всякое может произойти, и это нужно для того, чтобы я сама себе не навредила. Или же сумасшедшей была я, которая на всё это подписалась.

— Что я должна сделать? — смирилась я, в конце концов, со своим положением, поняв, что хуже уже всё равно не будет.

— Расслабься. Ничего страшного не произойдёт. Ты даже ничего не почувствуешь, — вступила, наконец, в беседу третья девушка в нелепом мешковатом балахоне.

— А что со мной будет потом? — я ведь даже не подумала об этом.

— А разве это имеет значение? — исподлобья посмотрела на меня Хворостова. — Разве ты сама не говорила, что всё бы отдала, только бы Ник стал твоим.

Это было правдой. Ночами, мечтая о нём, я именно так и думала.

После того, как подруги Хворостовой связали мне за спиной руки и ноги в районе щиколоток, отчего я ощутила себя беззащитной их пленницей, Аня поднесла прямо к носу стакан с какой-то зеленоватой жидкостью.

— Выпей это!

Я почувствовала ужасный запах, исходящий из стакана — запах гнили вперемешку с чесноком и пряностями.

— Что это? — я сморщилась.

— Слёзы девственницы! — ехидная улыбка проскользнула по лицу Хворостовой. — Шучу! Это зелье, необходимое для ритуала.

Я взяла стакан, но всё ещё сомневалась в его содержимом.

— Пей! — грубо сказала Хворостова. — Ты обещала во всём меня слушаться!

Я вновь представила лицо того, ради кого всё это затеяла. Ник смотрел на меня таким влюблённым взглядом, каким он смотрит всегда в моих грёзах…. Я опрокинула стакан и залпом выпила эту гадость, надо заметить, редкостную.

Спустя минуту перед глазами всё поплыло. Лица находившихся в комнате начали двоиться. Ноги мои стали ватными. Я перестала чувствовать своё тело. Будто меня и не было в нём вовсе. Силы покинули меня, и я сползла вниз. И вот я уже лежала в центре дьявольского круга в позе эмбриона, связанная по рукам и ногам, окружённая церковными свечами, странными предметами и не менее странными людьми, среди которых я с трудом уже узнавала свою недавнюю подругу.

— Она готова! — как приговор сказала Хворостова. — Можно звать Королеву.

Её слова доносились до меня эхом, казалось, откуда-то сверху, будто я находилась на дне глубокого опустошённого колодца, где пахло сгнившими досками, сырой землёй, а Хворостова стояла на земле в нескольких метрах от меня и кричала в приоткрытый люк того самого колодца.

— Она скоро будет! — так же эхом доносились слова Хворостовской подруги.

— Подождём!