Я до сих пор не могла понять, всё, что происходит со мной — происходит в реальности или это страшный зловещий сон. Я хотела подняться и взобраться по высоким стенам колодца к открытому люку, но не могла и пошевелиться. И в то же время слышала голоса вокруг.

Спустя какое-то время в комнате появился ещё один человек — судя по голосу, женщина. И голос её был приятный, спокойный и даже убаюкивающий. Мне показался он знакомым.

— Она приняла зелье? — спросила незнакомка.

— Да, Королева! — доложила Хворостова.

— Давно?

— Двадцать минут назад! — отчиталась Тортилла.

— Тогда она готова. Можно начинать! — загадочно произнесла новая гостья.

Нет! Я уверена! Этот голос я слышала прежде. Только никак не могла вспомнить, где.

— Фиат фирмаментум ин медио акуаним ет теранит акуа иб акуис, ферним секибиус сикут акуа ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… — незнакомка произносила странные непонятные слова то ли на латыни, то ли на эврите, но голос её звучал как из преисподней.

Я чувствовала, что вокруг меня происходит какое-то движение. Как бы ни хотела открыть глаза, чтобы увидеть это, веки не поднимались, словно цинковые.

— Сол экус патэр, экскорсико тэ крэатура, специлиум дель оперибус, экус эн фонс аблутио, пеккатониум ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… — повторяли все четверо.

Я чувствовала жар, будто горю изнутри. Тошнота подступала к горлу, и было неприятное чувство угнетения, от которого выворачивало наизнанку.

Голоса становились всё громче и отчётливей.

— Ферутум эт коэлим де густо миракула, дувэрим эт фонс витаэт аблутио аскемендус, риторикус ут сис ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус…

Я ощущала себя главной героиней сказки про ведьм и прочую нечисть. Перед глазами возникла странная картина. Тёмная ночь. Полнолуние. Серые страшные тучи, словно табун лошадей, гуляющий по небу, то открывали луну, и тогда на лесной поляне, окружённой, будто стражниками, столетними елями и соснами становилось светло, как днём, то закрывали полноправную хозяйку ночи, и тогда только по звукам оставалось догадываться, что в этот миг происходило вокруг.

Возле костра, на ветках деревьев, поваленных буреломом, расположились все гости сегодняшней «вечеринки»: ведьмы, орки, тролли, вепри, упыри и вурдалаки, которые с нетерпением ждали окончания ритуала. Сегодняшний пир был по мою честь.

— Ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… — доносился голос Хворостовой.

Наконец, мне удалось открыть слипшиеся глаза. Я была посередине поляны прямо напротив костра, жар которого чувствовала на себе. Больше я ничего не видела.

И вот вновь показалась луна, освещая поляну. Надо мной, ловко управляя огромными мётлами, кружили Хворостова, две её не менее странные подруги и Королева, лица которой мне так и не удалось разглядеть.

— Ифериус домингус иферуис коэлум ифериус терам витаус… — где же я могла слышать этот голос, до боли знакомый, ненавязчивый, монотонный и успокаивающий…

Я подняла голову вверх и наблюдала кружение надо мной. Голова моя тоже закружилась, я чувствовала, как силы покидали меня… Последнее, что я помню, как Хворостова, приземлившись и оставив свою метлу, подошла ко мне, достала огромный клинок из-под балахона и, взяв мою руку, оставила на ней огромный порез с тыльной стороны ладони. Сквозь сон я видела, как кровь тонкой струйкой постепенно наполнила до краёв серебряную чашу, подставленную Хворостовской подругой. Боли я не чувствовала.

— Анжелика, всё хорошо? — стоял в ушах тот знакомый голос незнакомой Королевы…

После этого голова моя, тяжёлая, словно железная, упала на грудь….

— Что с тобой? — спросила блондинка с короткой стрижкой у парня, скорчившегося от боли и державшегося за голову.

— Не знаю, голова вдруг резко закружилась, — сквозь зубы процедил он и пошатнулся.

— Тебе плохо? Присядь! — взяла она его за руку и подвела к скамейке.

Ник, а это был именно он, послушно сел на лавку, продолжая держаться за голову.

— С тобой всё нормально? — переживала Рита за своего друга.

— Подожди немного! — сказал он сквозь зубы, корчась от боли. — Ощущение, будто током бьёт изнутри!

— Бедный. Может, скорую вызвать?

— Нет. Уже лучше. Сейчас отпустит, — схватил он Риту за руки и усадил к себе на колени.

— Ты чего, Ник? Пусти! — извивалась она.

Ник целовал её в шею.

— И не подумаю!

Эти двое сидели на скамейке в парке. Солнце уже давно скрылось, оставив свой пост луне, которая, словно толстый дрожжевой блин висела в небе. В воздухе стоял аромат весны, от которого кругом шла голова, и тянуло на безумие.

— Ну, что? Повторим вчерашнее? — спросил Ник у своей пленницы.

— Меня домой не пустят.