— Какие красавцы! — продолжались восторженные крики.

— «Медведи» супер!

— Ник! Я хочу тебя! — раздавалось со всех сторон.

— Ну, чего застыла? — голос Наташи вернул меня в реальность. — Не понимаю, что ты в нём нашла? Ничего особенного! Подумаешь, песенки поёт! — фыркнула подруга.

Ох, знала бы она, что творится внутри меня, стоит лишь его увидеть. Будто наизнанку выворачивает. А от одного только его имени бросает в жар.

Если бы у звёзд на небе было имя, то самую яркую звали бы Ник. Как и его — солиста местной рок-группы «The Bears» — Никиту Домбровского — гордость универа и того, кем я бредила и грезила, о ком мечтала ночами и кому давно отдала своё сердце. Мало того, что он был прекрасен, он обладал удивительной харизмой: невидимые флюиды так и брызгали из него фонтаном, заставляя трепетать сердца не одной сотни девушек нашего университета.

— Приходят, когда захотят! — продолжала беситься Наташа. — Тут опоздаешь на пять минут — выговор. А этим всё дозволено! Хотят ко второй паре, хотят — к третьей! Бесит!

Я не слушала подругу. Оглянувшись, я провожала его взглядом до тех пор, пока он не исчез в толпе студентов.

Сегодня я его увидела — значит, день не прошёл зря.

Под впечатлением этой встречи я находилась всю следующую пару, обратив несколько раз на себя внимание преподавателя. Но моя репутация была настолько безупречна, что несколько замечаний по поводу моих витаний в облаках никоим образом не могли её подмочить.

— Синицына, да что с вами сегодня? — водил рукой у меня перед глазами наш преподаватель этики — профессор Литвинов.

— Простите, Сергей Михайлович, — очнулась я, — задумалась.

— Немезида, втюрилась что ли в кого? — не смог удержаться Васильков.

— А ты не знаешь в кого? — ответила ему Марина Лютикова — предводительница наших Цирцей, жгучая брюнетка с нарощенными волосами и ногтями и с не менее жгучим характером.

— Ну-ка просвети! — вытянулся в струнку Лёня.

— Да идите вы! — покраснела я.

— Ещё одно слово — и в глаз! — повернулась в сторону Цирцеи Наташа. — Ясно?

— Ясно! — выделяя каждый звук в слове, ответила та. — Про крышу-то я подзабыла.

— Так! — стучал по столу кулаком профессор Литвинов. — У нас вообще-то урок. Васильков, перечислите, пожалуйста, защитные формы альтруизма.

— Чуть что, сразу Васильков, — ныл тот. — Вон Лютикова пусть перечисляет.

— Васильков, — у вас три двойки последние. А впереди — летняя сессия. Что прикажите с вами делать?

— Ну, так ведь летняя же сессия, Сергей Михайлович, — улыбался Васильков. — А сейчас только весна.

— Сергей Михайлович, — я тянула руку, — можно я отвечу?

— Вы-то знаете, Синицына, я не сомневаюсь, — вздохнул профессор. — Ну, отвечайте, раз желающих больше нет.

За пятнадцать минут до конца урока я уже не могла усидеть на месте, каждую секунду переводя взгляд на стрелки часов. Сердце моё трепетало в ожидании очередной встречи. После нас этика была в группе «Л-404», где самому могучему и великому языку, только уже четвёртый год, обучался Ник Домбровский. Его расписание я знала лучше, чем своё собственное.

Прозвенел звонок. Все поспешили на выход.

— Лика, ну ты чего там застряла опять? Ты идёшь? — Наташа стояла уже в дверях. — Мы же в столовку опоздаем.

— Ты иди. Я задержусь. Нужно кое-что обсудить с профессором, — улыбнулась я ей.

— Ну, смотри! — и она скрылась за дверью.

Я оттягивала время, то складывая тетради в рюкзак, то вновь вынимая, делая вид, будто что-то ищу.

— Вы что-то потеряли? — направляясь к выходу, поинтересовался Литвинов.

— Ничего, где-то в рюкзаке, — улыбнулась я профессору.

— Тогда до свидания! — сказал мне тот уже в дверях, — и не забудьте, Синицына, на следующей паре у нас семинар. Надеюсь, вы решите все свои личные проблемы и будете более внимательны.

— Извините ещё раз, Сергей Михайлович. До свидания!

— И ещё… — он замолчал.

— Да, Сергей Михайлович?

— Не надевайте больше никогда эту юбку. Она портит о вас всё впечатление.

Я покраснела и закивала головой. Профессор вышел.

Честно говоря, первую неделю, пока не привыкла, я и сама стеснялась носить эту юбку, которую выбрала Наташа. Но она же лучше разбирается в моде и у неё больше опыта в этом деле. Поэтому я полностью доверилась подруге, убедившей меня в том, что, если хочешь закадрить парня, не стоит скрывать свои прелести.

Я недолго оставалась одна — через минуту аудитория начала заполняться четверокурсниками.

Они проходили на свои места, бросая на меня косые взгляды. Я продолжала делать вид, будто что-то потеряла, заглядывая то в рюкзак, то под парту.

— Тебе помочь, красавица? — услышала я позади себя наглый мужской голос.