Сегодня она была хороша, как никогда: откровенное ярко-голубое платье с глубоким декольте прекрасно сочеталось со светлыми волосами и веснушками на лице. Причёску же она успела сделать в салоне красоты до этой встречи. Ещё бы, сегодня она должна была выглядеть на все сто! Ведь свидание с Макарским, а Наташа была уверена, что это именно свидание, бывает не каждый день.

Всеслав Макарский не отставал от своей спутницы. Сегодня он был не в джинсах, как обычно, а в строгом костюме чёрного цвета, который ещё больше подчёркивал его крепкую, по-настоящему мужскую фигуру. Белые волосы были уложены гелем, а ямочке на подбородке, появляющаяся в момент улыбки юноши, заставляла Наташу трепетать.

— Ну? О чём же? — не терпелось той услышать голос красавчика.

Макарский взял чашку эспрессо, принесённую официантом минуту назад, сделал глоток, закатив глаза от удовольствия.

— Попробуй, здесь самый лучший кофе, — показал он Наташе на чашку.

— Что? — Наташа не поняла: неужели о кофе пришёл поговорить.

— Вкуснее ничего не пробовал, — продолжал Сева. — А в Лондоне вообще кофе варить не умет. Странно… — он разговаривал сам с собой.

— По телефону ты сказал, что у тебя ко мне разговор. О чём же ты хотел поговорить? — не разделяла Наташа ностальгического настроения своего собеседника.

— О твоей подруге, — одно предложение Макарского перечеркнуло все её надежды.

— О Лике? — Наташа не верила своим ушам.

— А у тебя есть ещё одна подруга?

Лицо девушки скривилось, будто она лимон съела. Но Наташа старалась держать себя в руках и не показать разочарования.

— Что ты хочешь узнать? Ведь именно за этим ты меня позвал? Выудить информацию об Анжелике?

— Ты всё схватываешь на лету! — похвалил её Сева. — Я хочу знать о ней всё: что любит, чем увлекается, какие книги читает. И самое интересное — что её связывает с этим Домбровским!

— Ты хочешь…

— Когда хочешь покорить сердце девушки, ты должен быть подкован основательно, — перебил Макарский Наташу, ответив на её вопрос.

— Анжелика очень скромная и ранимая. Если у тебя не очень серьёзные намерения по отношению к ней, то лучше и не начинать. Ты же не хочешь, чтобы она страдала?

— Наоборот! Я с каждым днём всё больше и больше думаю о ней. Кажется, я влюбился, — улыбался Макарский. — Когда я вижу её, сердце знаешь, как стучит, как у глупого влюблённого мальчишки. И прямо дрожь по всему телу.

Наташа была в бешенстве. Макарский не только не оправдал её ожиданий, он ещё и признался в любви к её подруге, её лучшей подруге.

— Лика без ума от Домбровского. У тебя ничего не получится! Она кроме него никого не видит! — пыталась она образумить Севу.

— Но ведь она его не знает. Да я вряд ли судьба их когда-нибудь сведёт. Я навёл справки об этом Домбровском. Такие девушки, как Анжелика, его не интересуют. Он — охотник за богатыми наследницами. Поэтому он мне не соперник.

— Но ты ей это не объяснишь! — всё ещё на что-то надеясь, не сдавалась Наташа.

— Она сама поймёт! Ну? Ты поможешь мне? Ты же её лучшая подруга? На тебя вся надежда! — Макарский взял Наташу за руку. От его прикосновения у той дрожь пробежала по телу.

Ну почему жизнь так не справедлива? — думала Наташа. Она была уверена, что Макарский — её вторая половинка, её так тянуло к этому парню, о котором она теперь думала днём и ночью. Почему он выбрал не её? Почему Анжелику? Наташа почувствовала, как щёки её запылали об одном упоминании подруги. Она не должна сдаваться! Нужно обязательно что-нибудь придумать!

— Анжелика сейчас в универе? — спросил Макарский у Наташи в конце их беседы.

Наташа посмотрела на часы.

— Должна быть там. Но ты вряд ли успеешь!

Макарский вскочил с места и, оставив на столе деньги за кофе, побежал к выходу.

— Спасибо, Натусик! — крикнул он уже у двери. — Лика счастливая, потому что у неё есть такая подруга.

Наташа готова была разрыдаться в ту минуту.

— Успокойся, Миксер! Пусть сами разберутся! — отпустил Кир Стаса только тогда, когда мы подошли к байку.

— Кир! Ну что ты наделал! — Стас сел на землю и схватился за голову.

— Ты в порядке? — к нам вдруг подбежала Хворостова. Она выхватила из моих рук носовой платок, оставленный мне Миксером, и принялась вытирать кровь с разбитой губы.

— Что ты делаешь? Не нужно! — пыталась я отговорить её.

Чувство радости и пребывания в полной отрешённости от реального мира вдруг исчезло. Появилось чувство боли и стыда. Мне было стыдно перед людьми, которые проходили мимо и смотрели на меня, как на прокажённую, перед Ником, стоявшим рядом и не отпускавшим мою руку, перед Хворостовой за то, что она пострадала из-за меня и перед Макарским, который появился как раз не вовремя и даже ничего не сказав, налетел на Ника.

— Отстань от неё! — Макарский размахнулся и ударил Ника по лицу.

Тот пошатнулся, но не упал. Он держался за щёку.

— А ты кто ещё такой?

— Я её парень! Так что садись на свой байк, и чтоб духу твоего здесь не было! — у Макарского, казалось, пар из носа пошёл.

— Не трогай его! — я загородила Ника. — Не смей его трогать!