— Да, может быть, я воспитала свою дочь слишком строго. Но она у меня одна, понимаете?

— Конечно. Мой отец тоже хочет для меня самой лучшей участи.

— Судя по вашему внешнему виду, вы не из нашего круга, — с укором посмотрела Констанция Станиславовна на Макарского, который в сером строгом костюме с галстуком, с убранными на пробор волосами был похож скорее на принца, о котором мечтают все девушки. — И машина у вас дорогая. Скажите, зачем вам нужна моя дочь?

— Констанция Станиславовна, вы прозорливы, как никто другой! — продолжал улыбаться Сева. — У меня было много девушек, не скрою, но с такими, как Анжелика, мне сталкиваться не приходилось. Она — настоящая, понимаете, живая!

Улыбка Макарского, подчёркнутая ямочкой на подбородке, свела с ума не одну девушку. Констанция Станиславовна тоже не смогла устоять перед её чарами. Через полчаса знакомства с Макарским она болтала с ним, как со старым другом.

Послышался звук ключа в замочной скважине.

— А вот и наша Лика! — мама вскочила с места и поспешила открыть дверь.

— Что ты здесь делаешь? — я никак не ожидала увидеть того, кого в тот момент больше всего не хотелось видеть.

— Зачем ты так грубо, дочка? — встала на защиту Макарского мама. — Сева пришёл познакомиться. Почему ты раньше не говорила о том, что у тебя такой милый друг.

— Ах, он уже для тебя милый? Извини! — обратилась я к Макарскому, стоявшему не шелохнувшись возле стола. — У меня нет желания разговаривать. Давай отложим разговор на другой день! — я, еле волоча ноги от усталости и пережитого стресса, направилась в свою комнату.

— Это важно! — Макарский прошёл вслед за мной. — У тебя даже его портрет висит над кроватью! — он, явно, был раздражён, увидев плакат с Ником.

— Это не твоё дело! — ответила я грубо.

— Может быть, скажешь ещё, что с ним была всё это время.

— Может, и с ним! — своей настойчивостью Макарский меня раздражал. — Давай поговорим завтра. Я очень устала. Я позвоню тебе! — умоляюще посмотрела я на Севу, захлопнув дверь прямо перед его носом.

— Но… — тот уже ничего не мог сделать.

— У неё и правда что-то случилось! — успокаивала Констанция Станиславовна Севу, открывая перед ним входную дверь. — Ничего, потом поговорите. Ты заходи! — улыбалась она ему как близкому другу. — Спокойной ночи!

— Лика! — мама открыла дверь моей комнаты, но поняв, что со спящей ей поговорить не удастся, тоже решила отложить разговор на завтра.

— Валентина! — крикнул Макарский, переступив порог своего дома.

— Да, Всеслав Альбертович! — выбежала та из кухни.

— Отец дома?

— Нет. Он ещё не вернулся.

— Хорошо. Я буду в комнате. Меня не тревожить. Если кто позвонит, меня нет дома! — Макарский был раздражён.

— Что-то случилось? — испуганно посмотрела на него домработница.

— Ничего! — буркнул тот в ответ и скрылся за дверью.

— Что-то точно случилось! — домработница лишь развела руками.

— Это не моё дело, говоришь! — Сева, войдя в комнату, сдёрнул скатерть с журнального столика, так, что ваза с цветами, украшавшая комнату, с грохотом полетела вниз. — Это мы ещё посмотрим!

— Нет! Точно что-то стряслось! — испуганно прошептала Валентина.

Прошло ещё двенадцать дней….

Моя жизнь изменилась. Меня больше ничего не радовало. Апатия свалилась тяжёлым одеялом, туманя разум. Я забила на учёбу. Съехала на тройки, прогуливала универ, что для отличницы было непростительно. Маму вызывали «на ковёр». Но та лишь разводила руками. Она и сама не понимала, что со мной происходит.

Пыталась разговаривать. Но как я могла ей объяснить, что случилось. Пыталась наказывать, запирая дома. Но я только была рада этому.

Я целыми днями и ночами разговаривала с бумажным Ником. Я думала, что схожу с ума. Не было ни одного дня, чтобы я не думала о нём, ни одной ночи, чтобы он мне не приснился. Я отсчитывала время и просто ждала….

С Наташей мы отдалились. В универе я старалась избегать её, так она доставала меня дома. Мама, переживая за меня, казалось, уже не была против нашей дружбы, сама звонила Наташе и просила её приехать. Но мне было уже всё равно.

Мне было мне дела и до Макарского, который названивал по сто раз на дню, сторожил меня у ворот универа, всякий раз безуспешно повторяя попытку проводить до дома. Он даже несколько раз приходил к нам в гости и разговаривал с мамой, так как я просто не выходила из своей комнаты.

Мне было всё равно и на Хворостову, которая только и делала, что отсчитывала моё время. Мне было всё равно и на Лютикову с её свитой, и на Василькова.

Мне было плевать и на Стаса, который уговаривал меня забыть Ника и начать всё с начала с ним. Ну, как он не мог понять, что уже поздно….