Рёв мотоцикла заглушил Макарского, так, что последних его слов я уже не слышала. Но мне и не нужно было их слушать. Я сама знала, что делала….

Прошло ещё чуть больше двух недель…. Это было самое счастливое время в моей жизни…. Мы с Ником встречались каждый день. Мы наслаждались друг другом. Ходили в кино, в кафе, катались на байке, просто гуляли по парку. Каждый такой вечер заканчивался в мотеле «Мечта» в объятьях друг друга. Было ощущение, будто я это всё это делала впервые, словно я раньше и не жила вовсе. Даже воздух рядом с ним казался мне особенным. Мир для меня перевернулся с ног на голову!

За эти две недели ничего не поменялось…. Разве что только природа. Весна медленно начинала сдавать, уступая место самому любимому времени года каждого человека. На деревьях уже показались молодые листочки. Кое-где на чёрной уставшей от снега земле появились зелёные пятна первой девственной травы, которая смотрелась как неуклюжие мазки мастера на тёмном суконном полотне. Солнце, казалось, стало больше и грело сильнее. Ему радовалось всё живое, начиная от нежных, как кожа младенца, листьев, заканчивая птицами, которые стаями перелетали с ветки на ветку, исполняя серенады самому щедрому для них времени года.

Студенты готовились к летней сессии. Цирцея Лютикова всё ещё не могла простить мне Ника, то и дело, цепляясь и доставая. Васильков не упускал шанса поиздеваться, как обычно. Наташа каждый день капала на мозги, обижаясь, что я нашла своё счастье, а ей никак не удастся заполучить Макарского. Последний же не упускал случая завоевать моё сердце. Продолжая звонить, встречать и караулить возле универа, где в очередной раз я пыталась ему объяснить, что это бесполезное занятие, и у нас с ним ничего не получится. Но он никак не хотел этого понимать.

Кто сразу понял, так это Стас Миксонов. Как нормальный адекватный человек он смирился с тем, что я выбрала того, кого люблю. И отношения с Ником у них понемногу начинали налаживаться, что меня тоже очень радовало. Я никак не могла простить себе, что стала камнем преткновения между друзьями.

Мама моя думала, что каждый день я провожу с Макарским, который сумел растопить её строгое материнское сердце. Мне же это было только на руку, и я не спешила её переубеждать.

Единственный, кто беспокоил меня, была Хворостова. Она каждый день сверлила меня взглядом, от которого мне становилось не по себе. Я старалась избегать её, как и не думать о том, что моё время истекает, и мне остаётся всё меньше и меньше….

И вот осталось всего два дня….

— Сегодня концерт. Ты придёшь? — Ник держал меня за руку, сидя на нашем месте в столовой.

Более глупого вопроса я не слышала.

— А если нет, ты простишь мне?

— Никогда! Если не придёшь — ты труп!

Я засмеялась. Мне так легко и спокойно было с Ником! Мне казалось, я знала его сто, нет, даже тысячу лет! Я знала, что чёрный — его любимый цвет, Экзюпери — любимый писатель, любимое время года — осень. Я знала, что он любит одиночество больше, чем компанию друзей. Потому что всё это любила и я. И самое главное, что я знала о нём — Ник человек с огромным сердцем, как бы умело он это не скрывал. С каждым днём, с каждой минутой, с каждой секундой я всё больше любила его….

В тот роковой вечер за мной зашла Наташа. Ник целый день репетировал в универе.

— Только не задерживайтесь! — мама давала нам наставление уже в дверях. — Нет бы, в театр собрались, а то на концерт этих «Медведей». Да что там можно путного услышать!

— Не говорите, Констанция Станиславовна! — предавала меня в ту минуту подруга. — Вот я ей тоже самое говорю. А она — ни в какую! Не могу же я её одну отпустить!

В актовом зале универа яблоку негде было упасть. Народ толпился не только в дверях, даже в проходе. Мы с подругой припозднились, свободных мест уже не было. Оно и к лучшему. Мы припарковались просто идеально — в первом ряду прямо напротив сцены, которая пока пустовала в ожидании аншлага.

Глава тринадцатая «Расплата за любовь»

Дальше произошло то, о чём вы уже знаете. Та и история, с которой я и начала свой рассказ. Весь концерт мой прекрасный Ник не сводил с меня глаз. Я тоже не могла им налюбоваться, до конца не осознавая, что всё это происходит в реальности.

После концерта Ник спрыгнул со сцены и под разочарованные вздохи соперниц направился прямиком ко мне:

— Подожди меня возле универа. Мне нужно закончить кое-какие дела и тогда — я твой… — добавил он, — навеки…

«Боже мой! Неужели мне, правда, это не снится?» — звучало в голове. Как я мечтала услышать эти слова! Ник всегда был ласков и внимателен, но скуп на комплименты и речи о том высоком чувстве, которое поглотило меня всю, окончательно и бесповоротно.

— Точно не поедешь со мной? — спрашивала в который раз Наташа, надеясь меня образумить.

Но это было бесполезно. Разум мой помутился давным-давно, в тот самый день, когда я впервые увидела Ника.

— Иди! — я отпустила её руку. — Я буду ждать его.