— Именно, — улыбнулся Ник, едва заметно подмигивая.

— Но…

— И никаких «но», — совсем уже доводя мать и отца до состояния растерянности, граничащего с ужасом, выпалила Карина, хватая парней под локотки. Главное сейчас — не расхохотаться. Честное слово, на месте родителей, она бы во весь этот фарс не поверила. Ребята буквально скатились вниз с лестницы, сопровождаемые выкриками в спину.

— Ну, и куда пойдем? — как только все трое оказались на улице, поинтересовался Никита.

— Во всяком случае, не в ЗАГС, — решила девушка.

— То есть, как? — не понял Кузя.

— То есть так. А ты думал, я, действительно, делаю ей предложение?! — ухмыльнулся ресторатор, — Не хочу никого обидеть, но у меня есть дела поважнее, чем подготовка к свадебной церемонии.

— Может, в кафе? — предложила Карина. Кафе было же самым подходящим местом, чтобы обсуждать дальнейшие планы, а заодно подкрепиться. К середине дня желудок стал неприятно и громко бурчать, так что никакие уговоры на него не действовали. Организм — это, вообще, не лучший из друзей человека, особенно женский. Зато вот различного рода неприятные сюрпризы он выкидывать мастер.

— У меня есть план лучше, — озорно подмигнул Ник, — Помнишь, ты хотела сходить в парикмахерскую? Почему бы нам это не сделать сейчас?

— Ты серьезно? — не поверила Карина, пытаясь понять, шутит приятель или просто издевается. Кажется, он еще вчера был решительно против любых перемен в ее облике, что же такого могло произойти, чтобы Ник поменял свое мнение? Именно это и высказала девушка, на что тот неожиданно тихо произнес:

— Просто я сегодня ехал в магазин и понял для себя много важного. В конце концов, если тебе хочется что-то сделать, — делай. Ты же сама недавно говорила, что жаждешь перемен. Может быть, Карина, ни ты одна?

— Может быть, — улыбнулась художница, с подозрением вглядываясь в глаза Ника: не вернулся ли в них тот странный утренний блеск, смешанный с болью и стремлением умчаться на край света. Блеска не было, но и прежние смешинки куда-то поспешили удалиться, оставив зрачок непроницаемым и тусклым, — Что ж, это даже лучше. Парикмахерская находиться в той же стороне, что и ЗАГС, так что если за нами все еще следят, это нам будет только на руку.

Карина на автомате повернулась к подъезду, задрав голову. Точно! Прямо на них смотрели ее предки. Она едва удержалась, чтобы не сделать им ручкой, но за нее это уже сотворил Кузьма.

— Ладно, стрижка — стрижкой, но нам-то что делать? — спросил он, когда девушку усадили в кресло, накрывая ей плечи пленкой, чтобы на одежду не попали волосы. Она тем временем суетливо листала каталог с самыми модными прическами, но буквально через минуту отложила его.

— А мы пойдем на север, — отозвался Ник, на секунду отвлекаясь от подслушивания разговора между мастером и подругой, — Тут есть неплохая закусочная. Карина?!

— Да?

— Мы тебя будем ждать в «Северном волке».

— Волке? — с некоторой опаской переспросила девушка. Ресторатор с запозданием понял, что совершил очередную глупость, но, увидев, что художница тут же расслаблено откинулась на спинку, решил не торопиться с выводами, — Хорошо. Надеюсь, вы не съедите все их запасы!

— Постараемся, — хихикнул мальчишка.

После часа ожидания, Ник уже собрался было пойти за своей подругой, оставив Кузьму в закусочной. Но та появилась сама, сияя, словно только что вымытая тарелка. Кажется, от нее даже аромат начал исходить другой: свежести и праздничности. Возможно, дело было в шампуне, которым девушке вымыли обновленную голову, а может, что-то поменялось в самом ее настроении. Во всяком случае, лихорадочный взгляд испуганной косули, загнанной гепардом из глаз художницы исчез. Остался только яркий блеск восхищения:

— Ну, как вам? — повернувшись на каблуках, девушка продемонстрировала новую прическу со всех сторон. Кузьма хотел пожать плечами, но вовремя скорченная гримаса Никиты живо отбила у него это желание. Пришлось так же глупо улыбаться и цокать языком. Вместо шикарного темно-русого «хвоста» остались светлые, редкие прядки, больше годные на кисточки, но почему-то разметавшиеся во все стороны, как стог соломы. Зато появилась челка, закрывшая почти полностью левый глаз. Однако, похоже, Никита ни капельки не притворялся, что ему нравиться. Кузя даже недоверчиво бровь приподнял, что было расценено Кариной, как комплимент:

— Что, нравиться? — улыбнулась еще шире художница.

— Не-а… — совершенно не смущаясь, протянул в ответ паренек, — Такие деньги отвалила ради того, чтобы тебя, словно курицу ощипали. Да и еще и цвет какой-то странный.

— Вообще-то это карамель, — хмыкнула Карина, повернувшись к Нику, — А ты что скажешь?