— Со мной? Нет, со мной все не в порядке! Сначала на моих глазах двухмерная псина превращается в трехмерную, потом резко разворачивается в мою сторону и прыгает. Я удивляюсь, почему картина не порвана на лоскутья. Твой волк был не меньше метра в холке!

— Отлично… — с сарказмом произнесла в ответ Карина. Ее отчего-то совершенно не удивил ни побег волка, ни его способность вырываться из мира по ту сторону полотна (хотя даже само существование этого мира было под вопросом). Зато весть о том, что хищник удрал, так и не поговорив с ней, страшно разозлило девушку, — Найду эту тварь, голову ей отверну.

— Ты собираешься его искать? — с ужасом просипел ресторатор.

— А ты думаешь, я дам ему шанс бегать по городу? А если кто-нибудь пострадает? В смысле, это же, черт побери, не комнатная собачка!

— И ты думаешь, что мы сможем остановить его?

— Я с ним говорила, Ник. Он пришел за мной, пришел, чтобы забрать в свой лес, чтобы сделать меня свободной. Чтобы я, наконец-то, смогла отвязаться от покровительства моих родителей, от глупых условностей этого мира. Что бы я сама творила свою жизнь, так, как мне этого хочется.

— Ты говорила с волком? С нарисованным волком? — Ник потряс головой, пытаясь собрать в кучку остатки здравого смысла. Если в такой ситуации, вообще, есть место здравому смыслу. Он пару раз ущипнул себя, но дурное видение и не думало уступать место реальности.

«Так. Все хорошо, все нормально», — уговаривал себя парень. Но все было ненормально.

— Перестань! — Карина со злостью плюхнулась на кровать, — Перестань говорить со мной, как с сумасшедшей! Послушай: он приходил ко мне ночью. Не знаю как, но этот волк связан со мной. И у него есть цель. Это не просто тупой зверь. Он… он… Ох, даже не знаю, как тебе объяснить! Он слушается меня. Желает мне добра. Я смогу стать такой же, как этот волк: свободной, способной сама управлять своей жизнью.

— Такой же? То есть обрастешь мехом и будешь лопать сырых оленей? — Ник хмыкнул себе под нос, пытаясь хоть немного успокоиться. Раньше он принимал Каринину историю про волка со смесью недоверия и иронии. Теперь у него не было ни капли сомнения в словах девушки. Эта тварь не просто реальна, она способна сделать из подруги свое подобие. И что печальнее всего: Карина не станет противиться.

— И ты думаешь, что, взяв свою судьбу под контроль, ты, действительно, станешь счастливой? — с сомнением прищурился Ник. Художница утвердительно кивнула головой, — Не знаю.

— А тебе и знать ничего не надо. Лучше скажи: ты со мной?

— Конечно. С чего начнем поиски?

— С завтрака, — хмыкнула девушка, — а потом надо будет попробовать с ним связаться.

— Думаешь, получиться? Одно дело, когда он был в картине, но сейчас-то зверюга не ограничена рамками. В прямом смысле, — засомневался ресторатор. Но с пола встал, даже попробовал одеться. Руки у него заметно тряслись так, что очередная пуговица вместо того, чтобы пролезть в петельку, оторвалась окончательно, оставив после себя несколько торчащих черных ниточек. Карина с непроницаемым лицом смотрела за тем, как приятель, ругаясь, пытается найти еще одну чистую рубашку.

— Ник?

— Что?

— Ты бы хотел пойти со мной в его мир? Стать волком, бегать по лесам, наслаждаться ветром, запахом травы, скоростью, прыжками?

— Не знаю, — неожиданно серьезно, даже без тени удивления произнес Никита, — а что, есть такая возможность?

— Я думаю, если попросить его принять и тебя… Ник, без тебя будет как-то скучно. Ты знаешь… После тех кошмаров я много думала. Хочу ли я, правда, все бросить и полностью изменить себя, свою жизнь. И поняла, что от некоторых вещей очень сложно избавиться и забыть о них. Мои картины, возможность говорить, быть рядом с некоторыми людьми. Ты уговорил меня остаться только потому, что мне самой очень не хотелось уезжать от тебя.

— А что тебе дороже? Если бы твой волчара дал тебе право выбора: я или шкура, чтобы ты решила? — шутливо уточнил ресторатор, но глаза его совершенно не смеялись.

— Честно?

— Честно.

— Шкура… — опустив голову, призналась Карина, — Я понимаю, что в этой жизни нет ничего дороже друзей, родных, любящих людей, которые тебя окружают, но иногда одиночество — это лучший выход. Как бы ни хороши были люди, они никогда не поймут тебя до конца. Так не лучше ли вооружиться настоящими клыками и когтями вместо лжи, злости и хитрости, и пуститься вперед, обгоняя ветер? Если я его найду, Ник, я уйду с ним.

— Что ж, — попытался улыбнуться парень, — Посмотрим. И пойдем-ка, поедим. Голодный желудок еще никогда не был хорошим советчиком.