— Можно тебя кое о чем спросить? — удобнее момента просто быть не могло. Карина с замиранием сердца ждала разрешения задать самый главный вопрос. Волк кивнул, — Кто твой хозяин, посланник? Чей разум тебя создал?

— Будто бы ты не знаешь. Конечно, знаешь. Просто не хочешь в это верить…

Зверь снова оскалился, словно на прощанье. Художница было кинулась к нему, но очертания волка уже подернулись дымкой, а через секунду от него не осталось даже легкого марева над дорогой.

— Черт! — вырвалось у девушки, — Ненавижу эту скотину.

— Что такое? Ты узнала, кто… — начала было Зоя. Но подруга лишь недовольно отмахнулась:

— Нет. Он не пожелал мне отвечать.

Подруги недовольно переглянулись. Все это время Екатерина Анатольевна, про которую девушки благополучно забыли так и осталась сидеть, недоверчиво косясь в сторону кустов, из которых появился посланник. Она никогда не видела подобных зверей. И честное слово, больше видеть не желала. К счастью, волк, так и не приблизившись к ним на расстояние прыжка неожиданно развернулся и потрусил в сторону леса. Иначе бы, ей-ей, еще немного, и женщина слегла бы с инфарктом.

— Карина? — подал голос подросток, — Я принял решение.

— И?

— Я хочу жить у тебя.

— Но как же так? — удивленно всплеснула его тетка руками. Мальчик сморщился, предупреждающе замахав руками.

— Я хочу получить достойное образование и так далее. Однако, ты права в одной вещи: моя тетя — единственный родной мне человек, так что опекуном пусть остается она. И еще… Тетушка, я тебя прощаю.

Она заметила его еще от дверей. Странно, но за ту неделю, что они не виделись, друг сильно изменился. Прямая спина ссутулилась, и, кажется, даже в шевелюре появилось несколько седых волосков. Ник сидел почти в центре зала, в очередной раз, прикинувшись одним из многочисленных посетителей кафе. Узнавал, так сказать, изнутри, что думают о его заведении. Перед ним стояла чашка.

«Кофе с молоком, уже остывший», — заметила про себя Карина, даже не глядя на содержимое фарфоровой емкости. Она хорошо знала привычки парня. Равно, как и он — ее. Художница опустилась за соседний столик, только спиной к Нику. Если тот сочтет нужным, то заметит. Не сочтет: нет смысла садиться даже напротив, никакой реакции не дождешься. Ник всегда был для Карины загадкой. Даже после нескольких дней, проведенных с парнем в одной квартире. А уж последний их разговор, нет, унизительная ссора, окончательно все запутала. Девушка запуталась в поведении Ника, запуталась в себе, но осталась уверена в одном: ресторатор был и остается ее другом.

Задумавшись, Карина повернула голову и удивленно приподняла бровь. Живой звук, еще одна безумная идея парня. Небольшой кусок зала был отдан под сцену, на которую водрузили рояль и несколько стульев для остальных музыкантов со скрипками, флейтами, гитарами и прочими инструментами. В данный момент тишину кафе разбавляли тихие звуки одного рояля. Незнакомая мелодия, красивая, но простая в своей основе. Такую легко напеть, но и достаточно тяжело до конца запомнить все ее нюансы. Мелодия повторялась, одновременно разрастаясь, наполняясь новыми переходами. Девушка улыбнулась. Пусть. Ник давно мечтал именно о таком. И поймала его взгляд. Ник в упор смотрел на подругу, явно пытаясь отгадать, где она пропадала все эти дни, и чем занималась. Художница едва удержалась от порыва помахать ему рукой. Нет, она все еще была слишком обижена, да и вряд ли сам Ник правильно поймет такой жест. Скорее, решит, что Карина над ним смеется.

Тем временем Никита поднялся, в два прыжка преодолел расстояние до музыкантов и что-то стал нашептывать пианисту. Тот, не переставая играть, кивнул. Мелодия стала преображаться. Не резко, а неспешно перетекая в новую импровизацию. Музыкант явно знал свое дело, без напряжения отстукивая ногой ритм. Карина отвернулась, перейдя к изучению меню. Перевернула страницу и буквально впилась взглядом в одну из строчек. Рядом с каким-то экзотическим названием вместо цены кто-то подписал карандашом: «Твои родители согласны. Я тоже. Что насчет тебя?».

— Дурак, — беззлобно прошептала художница, — Какой же ты все-таки дурак. Упертый и невыносимый.

— Ну, так что, согласна? — раздалось со стороны сцены.

Художница обернулась к Нику, пожав плечами. Что она могла ему сказать? То, что она пришла сюда не для того, чтобы остаться, а чтобы, наоборот, проститься с ним. Что Ник отлично знает о ее выборе, но продолжает глупо сопротивляется ему, и что ничего хорошего из этого не выйдет? И что не сегодня-завтра к ней придет волк и заберет с собой? Или…

Она знала, кто является хозяином волка.

Она знала, зачем это все затевалось.

С самого начала, как только увидела очертания зверя на картине. Нет, даже раньше, когда впервые встретила Ника и поняла, насколько связана обстоятельствами и родительской опекой. И насколько связан он своим стремлением стать выше на ступеньку.

И она прошла этот путь от начала до конца…

— Что ж, янтарный волк, ты этого так ждал.