Пашка не ответил, но ситуация прояснялась с бешеной скоростью. Я остановила его руку, которую он уже запустил в карман. И как давно он отдает этим дебилам всю наличку, которую получает от родителей? Почему не спорит, не дерется? Шагнула вперед уверенно — щупленький был почти одного со мной роста. Тот, возможно, удивился, но виду не подал. Значит, надо удивлять:

— Привет, говнюк. А ты не охренел ли?

Говнюк охренел только после моих слов, но мутанты из-за его спины загоготали. Я знаю этот тип — они даже рады, что получится не тихо и мирно. Заводила это понимал лучше меня, хоть и опешил на мгновение от наезда, но уже тоже начинал ухмыляться.

Пашка рядом тихо застонал, но, надо отдать ему должное, не рванул убегать — возможно, посчитал, что не имеет права оставить меня тут одну, а может, точно знал, что завтра его поймают, и тогда он прохватит намного больше шиздюлей.

Я вывернула локоть, который попытался ухватить один из мутантов, и продолжала говорить только с «главным»:

— Может, вы просто свалите отсюда, шпана?

Тот что-то отвечал, но я не могла сосредоточиться на его словах из-за нарастающего волнения. Вляпалась — пора признать, но ведь и просто уйти, оставив тут брата, я тоже не могла! Глянула на Сережу, но его вид отчего-то смелости не придал. Он был сосредоточен:

— Или бегите оба, или хватай камень. Эти от базара не уйдут — не совсем простачки. Сзади камень валяется. Хватай и кидайся, как больная, ори. Привлечешь и чье-нибудь внима…

Щупленький кинулся на меня резко — наверное, огорчился, что я не слишком внимательно слушаю, схватил за волосы, но мне удалось врезать ему в челюсть снизу. Он отшатнулся, но мне пришлось повернуться к мутанту, кулак которого уже летел мне в живот. Я развернулась, но удар вскользь все-таки получила — больно, но в солнечное сплетение не попал. Краем глаза видела, что Пашка оттаскивает от меня щуплого. Сережа со стороны что-то крикнул, я не успела среагировать и вдруг получила оглушающий удар в затылок. Время остановилось.

В себя я пришла далеко не сразу. Голова пульсировала болью, мысли возвращались постепенно. Но при этом я била: сначала кулаком под дых, а потом снизу ногой — резко, прямо в лицо. Точнее, лицом об колено, помогая рукой. Еще один громила уже даже не пытался подняться, зажимая ладонью нос. На ногах остался только щупленький, школьная форма которого на плече была порвана. Моя рука схватила его до того, как он успел развернуться.

— Стоять! Еще не поговорили! — тот послушно замер, даже не пытаясь скрыть, как его трясет. Один из мутантов все же побежал — ну и черт с ним. — Сивый в курсе, что вы тут творите?

— Кто? — промямлил пацан, который из-за бледности выглядел теперь года на два помладше.

— Ты знаешь, что делает Сивый с теми, кто без его разрешения зарабатывает в его районе? — это вроде был и мой голос, но такой интонации я сама лично изобразить бы не смогла — не кричу, а давлю каждым словом. — Кастрирует. Рассказать как?

— Н-не надо, — щуплый одними зрачками проводил улепетывающего на четвереньках второго мутанта.

Моя рука отпустила его воротник, и при этом я пришла в полное сознание.

— Пшел вон, — сказала уже я, и внимательный слушатель заметил бы разницу.

От школы мы плелись втроем. Голова гудела — скорее всего, сотрясение. Пашка молчал. Я тоже не знала, что говорить. Только возле подъезда махнула рукой — мол, к родителям не пойду в таком виде. Костяшки у меня были в кровь разбиты, а под коленями сильно тянуло — наверное, Сережа пытался поначалу бить мутантов ногой сразу в лицо, а только потом догадался, что придется их складывать пополам для удобства. Надо будет поработать над растяжкой. Брат остановился и снова повернулся ко мне:

— А кто такой Сивый?

Я посмотрела на ухмыляющегося призрака. Он соизволил пояснить:

— Да это ж просто гопота школьная… Всегда есть какой-нить Сивый, Сиплый, Косой, Немой, Бухой. Даже если и нет, то они сейчас его уже придумали.

Я дословно озвучила Пашке эту версию, после чего он скрылся в подъезде.

— Ну вот, — вздохнула я. — Ни тебе «спасибо», ни даже «это было круто, сестра».

Сережа задумался:

— Он благодарен, просто не умеет пока это сказать. И он до сих пор их боится.

— А ему стоит их бояться? — я зашагала по улице.

— Не думаю. Не знаю, насколько сильно они испугались, но его трогать стопудово не станут — тут уверен. Но можем потом проконтролировать, чтоб и других не трогали, — он подмигнул.

А я застонала от боли во всех мышцах. Я сегодня сильно сглупила, но мне повезло, что Сережа — призрак, который смог вселиться в мое тело. Повезло, что он и подраться не дурак. Даже если сотрясение — повезло. Потому что Пашку больше не тронут.

Я была благодарна Сереже за то, что именно сегодня он был. Возможно, у нас получится и подружиться?