— Поблагодарить тебя или поругать — еще не определился, — на мой удивленный взгляд пояснил: — С утра видел теть Зину — она щенка выгуливала. Рассказала, конечно, что ты ей устроила! Жаловалась, что Бульба ей уже всю прихожую загадил и обувь погрыз! Она сегодня всю ночь из-за него не спала.

Сережа рядом с ним расхохотался от «Бульбы». Я только виновато улыбнулась.

— Маш, это было некрасиво, неуважительно и нагло. Кажется, то, что нужно. Серега именно так бы и поступил.

Тот, естественно, ухмыльнулся и демонстративно погладил себя по голове. Меня его поведение только раззадорило:

— Расскажи мне о нем! Какой он был?

Артем, наверное, такой разговор посчитал странным, но ответил:

— Мы с ним с детского сада знакомы, но сдружились класса с шестого… Хороший друг. Легкомысленным балбесом его считали только те, кто плохо знал. Если пообещает что-то, то в лепешку…

Я перебила:

— Нет, давай-ка расскажи что-нибудь не слишком хорошее — нарушь традицию.

Артем изумленно усмехнулся, а Сережа откинулся назад расслабленно — наверное, был уверен, что друг никаких пикантных подробностей все равно не выдаст.

— Зачем тебе?

— Интересно!

Теперь он задумался:

— Ну… он шебутной был. Дрался со всеми, зато быстро отучил весь двор от слова «безотцовщина»… Так… А-а! Ну вот, в седьмом классе мы с ним организовали банду. Решили грабить богатых и отдавать деньги бедным. К счастью, на первой же ходке нас изловили, — он рассмеялся, вспоминая. — У меня до сих пор пятая точка ноет, как вспомню отцовский ремень! У Сереги-то мать даже ругалась тихо и смешно… Наверное, поэтому он и не боялся оказаться впереди планеты — ну а мы всей компанией заодно попадали.

— И это все?! — возмутилась я, не дождавшись продолжения.

Сережа смеялся. Эх, не удалось выведать что-нибудь эдакое, чем можно его подкалывать!

— Все, что я могу тебе рассказать, — уверенно ответил Артем. — В курсе самых веселых происшествий только я и наш участковый. Говорю же — шебутной, так что любое твое самое смелое предположение может оказаться верным. Это он только в институте таким холеным стал — после того, как за ним девочки косяками начали ходить. А до того… тебе, наверное, сложно представить, что он в любой драке по малолетству заводилой считался и даже не боялся испортить свое личико…

Да нет, в драке я его легко могу представить. Особенно когда он не боится испортить мое личико.

Мы поболтали еще немного, а потом разошлись. Артем, конечно, и не думал предлагать меня проводить. Но я поняла кое-что важное: скорее, он сам этого не понимает, но ищет кого-то, с кем можно потрепаться ни о чем. Интуитивно он выбрал меня на эту роль, наверное, чувствовал, что друг его скалится неподалеку.

— Ну и чего ты его в кино не позвала? Могла ж превратить ваши посиделки в свидание! — донимал меня Сережа уже дома.

— Слушай, почему ты так хочешь разлучить его с девушкой? Пусть они сегодня поссорились — завтра помирятся.

Шторка отодвинулась, и он все-таки «занырнул» мне в ноги. Я как-то уже перестала стесняться принимать при нем ванну — все равно выгонять бессмысленно, если нашему полтергейсту «ску-у-учно».

— Она гадюка! — заявил он уверенно и даже брызнул мне в лицо водой с пеной.

— Они должны расстаться, потому что она тебе не нравится? — уточнила я.

Он присвистнул в потолок, но потом объяснил:

— Светка клеилась ко мне, когда мы еще в школе учились. Не просто клеилась — она ко мне в постель даже залезла. Я ее оттуда вышвырнул и пообещал, что все Артему расскажу. Так и не рассказал… А намеков он не понимает, — я кивнула, принимая такой мотив. — Она вообще дрянь — об этом все, кроме него самого, знают. А когда школу закончили — поступили в разные институты: разные пути, разные друзья. Мне кажется, он любит ее уже давно по привычке — привык любить, так тоже бывает. Они все равно разойдутся, потому что ссорятся все чаще и не мирятся все дольше — верный признак, что устали…

— Допустим, — остановила его я. — А я, значит, подхожу на роль его девушки? Такая классная, ага?

— Ага, — он рассмеялся. — Или потому, что я могу остаться тут навсегда. И может случиться такое, что только с тобой и буду общаться. Ты выйдешь замуж за Артема, и мы будем жить втроем! Его-то я хотя бы смогу терпеть!

Мы расхохотались оба от абсурдности идеи.

— Ладно, дуй в зал, я душ приму, — наконец-то успокоилась я.

Но он вдруг сосредоточился, даже нижнюю губу закусил:

— Подожди-ка, Маш. У меня есть мысль. Я должен научиться вселяться в тебя, когда ты в сознании! Мало ли что…